Руководитель епархиального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, старший священник Храма-Памятника на Крови протоиерей Максим Миняйло ответил на вопросы корреспондента «ГТРК-Урал» о главных итогах Х Международного фестиваля «Вера и Слово», о том, как можно «минимизировать гуманитарный вред» от войн, раздирающих человечество, о смысле христианского служения в информационной сфере и влиянии искусственного интеллекта на духовный выбор людей.
– Святейший Патриарх всея Руси Кирилл в своем обращении к участникам фестиваля заявил, что, к сожалению, человечество не может жить без войны. Но мы можем минимизировать гуманитарный вред от нее. Поподробнее: о чем шла речь?
– Как и во все времена, мы сегодня, к сожалению, живем в период конфликтов. И эти конфликты самым тяжелым образом касаются и ударяют по людям. Мы видим смерть, мы видим страдания людей и причины конфликта – это, безусловно, зло и грех, который находится сегодня в природе человека. Конечно, мы, как люди, и способны, и обязаны преодолевать это зло внутри себя. Церковь сегодня стоит перед таким вызовом — как сделать так, чтобы каким-то возможным способом минимизировать последствия тех боевых действий, которые сегодня мы наблюдаем и в которых мы сегодня участвуем. Поэтому это – протянутая рука гуманитарной помощи, это финансирование деятельности врачей, это служение священников на передовой и в госпиталях. И, может быть, самое важное – это реабилитация психологическая и духовная тех людей, которые столкнулись с такой страшной агрессией. Патриарх обратился к духовенству и к работникам информационной сферы нашей Церкви, чтобы приложить все усилия и вместе, консолидировано, оказывать максимально возможную помощь тем, кому она сегодня требуется.
– Еще прозвучала такая мысль, что смысл христианского служения в информационной сфере в том, чтобы правильные слова не расходились с правильными действиями
– Понятно, потому что, если человек старается выглядеть лучше, чем он есть – это называется лицемерие. Нужно, чтобы не так далеко расходились наши желания с тем, что мы реально делаем. Это простой принцип эффективности. А с другой стороны – и доверие тех людей, которым мы хотим вселить веру и надежду. Потому что, видя добрые дела, направленные в их адрес, они будут чувствовать поддержку близкого человека, ближнего, как мы говорим. И надежду, безусловно, на лучшую жизнь, на исцеление, на выздоровление, на исправление ситуации.
– Специальная военная операция и общественная реакция на нее актуализировала многие вопросы и в том числе, вопрос нравственного преобразования российского общества. Какова роль Церкви в этом?
– Церковь – это источник правды. Дело в том, что главная проблема нашего сегодняшнего времени – сегодня стерты границы между добром и злом. И ладно бы они были стерты, проблема заключается в том, что зло называется добром, и наоборот, добро – злом. Мы долго молчали – это очевидно, да и не только мы, я не имею в виду Церковь — все наше общество. Мы видели, как убивают наших братьев – русских людей. Мы видели, как летают самолеты и бомбится детский пляж или больница. Но каким-то образом мы надеялись на то, что какое-то здравомыслие возникнет. Но эти надежды были очень наивными. Потому что зло, когда оно распространяется, оно поглощает все, и поэтому ему нужно ставить просто преграду. Поэтому Церковь должна обосновать и вдохновить наш народ и наше государство на противодействие этому злу.
– Принято считать, что Церковь – это традиционный институт и когда на просветительской конференции поднимались вопросы нейросетей, искусственного интеллекта, многих это удивило, возможно. Почему Церкви важно об этом говорить?
– Ничего тут удивительного нет, потому что если мы откроем Священное Писание, то там Евангелие от Иоанна начинается словами «В начале было слово». С другой стороны слово – это инструмент общения, инструмент передачи информации. Поэтому все, что касается информации и общения, вообще любая технология может быть препарирована в свете нравственных ценностей, как мы только что говорили. Ведь вопросы возникают очень существенные: а насколько контролируемым будет этот искусственный интеллект, и будет ли он жить своей самостоятельной жизнью? Потому что, как мы знаем из практики, из нашей жизни — зло передается, к сожалению, легче и эффективней. Какой-то должен быть поставлен предел негативной информации. Мы должны обладать инструментами ограничения воздействия злого, воздействия (злой – ред.) информации на человека. Это не связано с прямым ограничением. Мы должны понимать, как эти процессы функционируют, и в полной ли мере человек будет владеть той ситуацией, которую он сам запустил, в том числе и искусственным интеллектом. Потому что как только он (искусственный интеллект – ред.) будет действовать самостоятельно, он перестанет быть искусственным и начнет жить самостоятельной жизнью.
– Может ли вообще искусственный интеллект повлиять на духовный выбор?
– Безусловно, может, как советчик, потому что вера от слышанья, как известно. Поэтому, если добрый совет человека побуждает к хорошему, то любой злой совет, не важно, откуда он будет исходить — из компьютера, из соцсетей или от искусственного интеллекта, побуждает к злому. Поэтому сегодня есть и литература, кинофильмы, где искусственный интеллект рассматривается в дальнейшем как предмет религиозного поклонения. И человек, к сожалению, в каком-то смысле падок на такой негативный маргинальный религиозный опыт. Поэтому если есть нравственное мерило внутри самого человека, что должна и помочь ему сделать Церковь – определить этот внутренний стержень, его укрепить, утвердить. Тогда в свете этого нравственного стержня любые вопросы он сможет препарировать, рассмотреть и избрать себе доброго советчика и добрый совет.
