Сегодня, 1 ноября 2024 года, исполняется 160 лет со дня рождения святой преподобномученицы Великой княгини Елисаветы Феодоровны.
Память святой молитвенно почтут в уральских храмах за Божественной литургией. После Божественной литургии наставники и воспитанники Екатеринбургской дружины Братства Православных следопытов проведут торжественное построение у памятника святой Елисавете Феодоровне в Алапаевске, а затем — Елисаветинский урок, посвященный памяти преподобномученицы — такие занятия проходят по всей стране по инициативе ИППО.
В Культурно-просветительском центре «Царский» пройдет праздничная программа.
Жизнь Гессен-дармштадтской принцессы, принявшей Православие и основавшей в Москве Марфо-Мариинскую обитель милосердия, стала образцом истинного служения ближнему своему. Полюбив всем сердцем Россию, Великая княгиня посвятила русскому народу всю свою жизнь, непрестанно совершая дела милосердия и благотворительности.
Святая преподобномученица Елисавета Феодоровна родилась 1 ноября 1864 года и была вторым ребенком в семье Великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери Английской королевы Виктории. Еще одна дочь этой четы — Алиса — стала впоследствии российской императрицей Александрой Феодоровной.
На двадцатом году жизни принцесса Елизавета стала невестой великого князя Сергея Александровича, пятого сына императора Александра II, брата Императора Александра III. Вся семья сопровождала принцессу Елизавету на ее свадьбу в Россию. Вместе с ней приехала и двенадцатилетняя сестра Алиса, которая встретила здесь своего будущего супруга, Цесаревича Николая Александровича. Венчание состоялось в церкви Зимнего дворца в Санкт-Петербурге. Немецкая принцесса, ставшая отныне великой княгиней Елисаветой Феодоровной, напряженно занималась русским языком, желая глубже изучить культуру и особенно веру новой своей родины.
Великая княгиня Елизавета была ослепительно хороша собой. В те времена говорили, что в Европе есть только две красавицы, и обе — Елизаветы: Елизавета Австрийская, супруга императора Франца-Иосифа, и Елизавета Феодоровна.
Большую часть года княгиня жила с супругом в их имении Ильинском в шестидесяти километрах от Москвы на берегу Москвы-реки. Сергей Александрович был глубоко религиозным человеком, жил по уставам Святой Церкви, строго соблюдал посты, часто посещал богослужения, ездил в монастыри. Великая княгиня везде следовала за своим мужем и полностью выстаивала долгие церковные службы.
В 1888 году император Александр III поручил Сергею Александровичу быть его представителем на освящении храма святой Марии Магдалины в Гефсимании, построенного на Святой Земле в память их матери, императрицы Марии Александровны. Узнав о возможности посетить Святую Землю, Елизавета Феодоровна восприняла это как указание Божие и молилась о том, чтобы у Гроба Господня Спаситель Сам открыл ей Свою волю.
Великий Князь Сергей Александрович с супругой прибыл в Палестину в октябре 1888 года. После посещения Святой Земли Великая Княгиня Елизавета Феодоровна твердо решила перейти в Православие.
12 апреля, в Лазареву субботу, было совершено Таинство Миропомазания великой княгини Елисаветы Феодоровны с оставлением ей прежнего имени, но уже в честь святой праведной Елисаветы — матери святого Иоанна Предтечи, память которой Православная Церковь совершает 5/18 сентября. После Миропомазания император Александр III благословил свою невестку драгоценной иконой Нерукотворенного Спаса, с которой Елисавета Феодоровна не расставалась всю жизнь и с ней на груди приняла мученическую кончину.
Когда началась Русско-японская война, Елисавета Феодоровна немедленно занялась организацией помощи фронту. Одним из ее замечательных начинаний было устройство мастерских, под которые были заняты все залы Кремлевского дворца, кроме Тронного. Тысячи женщин трудились за швейными машинами и рабочими столами. Огромные пожертвования поступали со всей Москвы и из провинции. На свои средства княгиня сформировала несколько санитарных поездов. В Москве она устроила госпиталь для раненых, который сама постоянно посещала, создала специальные комитеты по обеспечению вдов и сирот погибших на фронте солдат и офицеров.
5 февраля 1905 года великий князь Сергей Александрович был убит бомбой, брошенной террористом Иваном Каляевым. Елисавета Феодоровна после первой панихиды в Чудовом монастыре возвратилась во дворец, переоделась в черное траурное платье и начала писать телеграммы, и прежде всего — сестре Александре Феодоровне, прося ее не приезжать на похороны, так как террористы могли использовать этот случай для покушения на Императорскую чету.
На месте убийства мужа Елисавета Феодоровна воздвигла памятник — крест, сделанный по проекту художника Васнецова. На памятнике были написаны слова Спасителя, сказанные Им на Кресте: «Отче, отпусти им, не ведят бо что творят».
С момента кончины супруга Елизавета Феодоровна не снимала траур, держала строгий пост, много молилась.
В 1906 году Елизавета Федоровна прочитала книгу «Дневник полкового священника, служившего на Дальнем Востоке во весь период минувшей Русско-японской войны», написанную священником Митрофаном Сребрянским. Она пожелала познакомиться с ее автором и вызвала его в Москву. В результате отец Митрофан подготовил проект устава будущей обители, на который затем и ориентировалась Елизавета Феодоровна.
Елизавета Феодоровна в письмах и при личных встречах просила отца Митрофана стать духовником будущей обители, так как видела духовную высоту его жизни.
10 февраля 1909 года великая княгиня сняла траурное платье, облачилась в одеяние крестовой сестры любви и милосердия и, собрав семнадцать сестер основанной ею обители, сказала: «Я оставляю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир — в мир бедных и страдающих».
Отец Митрофан стал подлинным духовником обители, наставником и помощником настоятельницы. В основу Марфо-Мариинской обители Милосердия был положен устав монастырского общежития. 9 апреля 1910 года в церкви святых Марфы и Марии епископ Трифон (Туркестанов) посвятил в звание крестовых сестер любви и милосердия семнадцать сестер обители во главе с великой княгиней Елисаветой Феодоровной.
Елизавета Феодоровна создавала дома призрения для сирот, инвалидов, тяжело больных, находила время для их посещения, постоянно поддерживала материально, привозила подарки. Великой княгине была присуща исконно русская любовь к паломничеству. Не раз ездила она в Саров и там с радостью спешила в храм, чтобы помолиться у раки преподобного Серафима. Ездила во Псков, в Киев, в Оптину пустынь, в Зосимову пустынь, была в Соловецком монастыре. Присутствовала на всех духовных торжествах, связанных с открытием или перенесением мощей угодников Божиих. Еще одним великим делом Елизаветы Феодоровны стало строительство русского православного храма в Италии, в городе Бари, где покоятся мощи святителя Николая Мирликийского. В 1914 году был освящен нижний храм в честь святого Николая Чудотворца и странноприимный дом.
В годы Первой Мировой войны трудов у Елизаветы Федоровны прибавилось: необходимо было ухаживать за ранеными в лазаретах. Часть сестер обители были отпущены для работы в полевом госпитале. Первое время Елизавета Феодоровна, побуждаемая христианским чувством, навещала и пленных немцев, но клевета о тайной поддержке противника заставила ее отказаться от этого.
Первое время после Октябрьского переворота Марфо-Мариинскую обитель не трогали. Напротив, сестрам оказывали уважение, два раза в неделю к обители подъезжал грузовик с продовольствием. Из медикаментов выдавали в ограниченном количестве перевязочный материал и лекарства первой необходимости.
Спокойствие обители было затишьем перед бурей. Сначала в обитель прислали анкеты — опросные листы для всех, кто проживал и находился на лечении: имя, фамилия, возраст, социальное происхождение и так далее. После этого были арестованы несколько человек из больницы. Затем объявили, что сирот переведут в детский дом.
В апреле 1918 года на третий день Пасхи, в день празднования Иверской иконы Божией Матери, Елизавету Феодоровну арестовали и немедленно вывезли из Москвы. Это произошло в тот день, когда Святейший Патриарх Тихон посетил Марфо-Мариинскую обитель, где служил Божественную литургию и молебен. После службы Патриарх до четырех часов дня находился в обители и беседовал с настоятельницей и сестрами. Это было последнее благословение и напутствие главы Русской Православной Церкви Елизавете Феодоровне перед крестным путем на страдания и страшную смерть.
Почти сразу после отъезда Патриарха Тихона к обители подъехала машина с комиссаром и красноармейцами-латышами. Настоятельница успела лишь собрать сестер в церкви святых Марфы и Марии и дать им последнее благословение. Узнав о случившемся, Патриарх Тихон пытался через различные организации, с которыми считалась новая власть, добиться освобождения Великой Княгини. Но старания его оказались тщетными. Елизавету Феодоровну и ее спутниц направили в Екатеринбург.
В Екатеринбург Елизавета Феодоровна прибыла в мае 1918 года и поселилась в гостинице купца В.Я. Атаманова, где уже жили князья Иоанн Константинович, Константин Константинович, Игорь Константинович и князь Владимир Палей, высланные в этот город раньше. Великий князь Сергей Михайлович с секретарем Федором Семеновичем Ремезом остановились на квартире бывшего управляющего отделением Волжско-Камского банка в Екатеринбурге В.П. Аничкова.
Когда о высылке Елизаветы Феодоровны стало известно в городе Екатеринбурге, монахини Ново-Тихвинского женского монастыря подали в Совет ходатайство о разрешении великой княгине жить в период ссылки в монастыре. Сестры Ново-Тихвинской обители с самого начала ее существования почитали Царственный дом Романовых.
Но решение властей было иным. Президиум Областного совета 28 апреля/11 мая принял постановление: «Всех лиц, принадлежавших к царствовавшему до революции Дому Романовых, водворенных под надзор в г[ороде] Екатеринбурге, выслать вместе с их семьями в г[ород] Алапаевск под надзор местного Совета».
Последние месяцы своей жизни великая княгиня провела в заключении в Напольной школе на окраине города Алапаевска вместе с великим князем Сергеем Михайловичем, его секретарем — Федором Семеновичем Ремезом, князьями Иоанном, Константином и Игорем и князем Владимиром Палеем.
Конец был близок. Великая Княгиня готовилась к нему, посвящая все время молитве. По воскресеньям узники молились в Свято-Троицком соборе, находившемся в нескольких кварталах от Напольной школы. При выходах в город сами они не вступали ни с кем в разговоры, а если с ними заговаривал кто-нибудь из местных жителей, отвечали кратко, со спокойным достоинством. В Напольной школе сложился своеобразный быт, немного напоминавший монастырский. Елизавета Феодоровна почти не выходила из комнаты, много молилась, иногда рисовала. Завтрак и обед ей подавали сюда же.
Относительно спокойная жизнь продолжалась недолго: вскоре в Напольной школе установили тюремный режим. Узникам запретили выходить в город, конфисковали имущество, оставив только самое необходимое. Князья и княгиня ежеминутно ожидали конца. Сестер, живших при своей настоятельнице в ссылке, привезли в Екатеринбург и предложили им идти на свободу. Обе умоляли вернуть их к великой княгине. Однако это было разрешено только Варваре Алексеевне Яковлевой. Ее пугали пытками и мучениями, но Варвара Алексеевна не изменила своего решения и дала расписку Областному совету в том, что всюду последует за своей матушкой. Так крестовая сестра Марфо-Мариинской обители Варвара Яковлева присоединилась к узникам, участь которых вскоре была решена.
Ночью 18 июля, в день обретения мощей преподобного Сергия Радонежского, великую княгиню Елизавету Феодоровну вместе с другими членами императорского Дома увезли из Напольной школы по направлению к Верхней Синячихе.
На основании воспоминаний непосредственных участников убийства, а также записей полковника И. С. Смолина, по распоряжению которого проводилось расследование этого преступления, и документов самого следствия можно хотя бы отчасти восстановить картину убийства. При приближении к шахте ничего не подозревавшим узникам предложили сойти с подвод под предлогом того, что впереди — взорванный мост. Их подвели к шахте и, вероятно, оглушая ударами по голове, стали сталкивать туда живыми. Первой сбросили Великую Княгиню Елизавету Феодоровну, затем — ее верную келейницу Варвару Яковлеву и всех остальных. Как выразился один из мучителей, они поступили с узниками «не совсем культурно, сбросали живьем…». Убийцы рассчитывали, что обреченные упадут на дно шахты и разобьются, так как это была одна из самых глубоких шахт (около 60 метров), но не учли, что в ней оказались внутренние выступы: страдальцы упали на них с высоты от 3,5 до 16 метров и погибли не сразу. Убийцами было брошено в шахту несколько перекселиновых шашек и гранат, но взорвалась только одна из них. Из глубины вместе со стонами послышалось молитвенное пение. Тогда шахту завалили обломками досок, бревен, жердями, палками, землей.
Тело Елизаветы Феодоровны достали из шахты 28 сентября/11 октября 1918 года около четырнадцати часов дня с глубины 7,5 саженей, то есть 16 метров, находилось оно рядом с телом князя Иоанна Константиновича. Судебно-медицинский осмотр показал, что у великой княгини были кровоподтеки «в черепной области, и в области груди и живота… <…> …Могущие произойти как от ударов каким-либо тупым твердым предметом, так и от ушибов при падении с высоты». Скончалась Елизавета Феодоровна в страшных мучениях, от ран, удушья и жажды.
Подобные повреждения были и у князей, а также у Варвары Яковлевой. Когда достали ее тело, то увидели, что одна рука у нее «оказалась застывшей, сложенной как бы при совершении крестного знамения». Головы князя Владимира Палея и Ф. С. Ремеза были повязаны платками.
Полковник Смолин до прибытия из Омска или Екатеринбурга высших следственных властей приказал положить тела в церкви, срочно изготовить цинковые гробы, а в церковной ограде сложить каменный склеп, в котором намеревались совершить торжественное погребение мучеников. Десятки и сотни людей приходили в эти дни в храм, где пребывали останки князей и княгини, многие безутешно плакали. Молитва об упокоении их душ не прекращалась.
Днем 5/18 октября 1918 года останки всех зверски замученных были положены в цинковые гробы и в закрытых деревянных футлярах перенесены в кладбищенскую церковь, где в присутствии десяти священников было отслужено всенощное бдение. Утром 6/19 октября при многочисленном стечении народа останки убиенных перенесли из кладбищенской церкви к Напольной школе, где была отслужена лития. После этого процессия направилась в Свято-Троицкий собор, в котором была совершена литургия, и тела были положены в «наглухо замурованном склепе».
Останки настоятельницы Марфо-Мариинской обители и ее верной келейницы Варвары в 1921 году были перевезены в Иерусалим и положены в усыпальнице храма святой равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании.
Погребение тел новомучениц совершил Патриарх Дамиан в сослужении многочисленного духовенства.
В 1981 году великая княгиня Елизавета и инокиня Варвара были прославлены Русской Православной Церковью Заграницей. Патриарх Иерусалимский Диодор благословил совершить торжественное перенесение мощей новомучениц из усыпальницы, где они до этого находились, в самый храм святой Марии Магдалины.
2 мая 1982 года, в праздник святых жен‑мироносиц, за богослужением использовали Святой Потир, Евангелие и воздухи, преподнесенные храму Великой Княгиней Елизаветой Феодоровной, когда она была здесь в 1886 году.
В 1992 году архиерейский Собор Русской Православной Церкви причислил к лику новомучеников Российских преподобномучениц великую княгиню Елизавету и инокиню Варвару, установив празднование им в день их кончины 18 июля.
