В начале IV века император Максимиан (284 — 305) приказал разрушать христианские храмы, сжигать Богослужебные книги и лишать всех христиан гражданских прав и должностей. В это время епископом города Никомидии был святой Кирилл, который проповедью и жизнью способствовал распространению христианской веры, так что многие из сановников императора были тайными христианами.
Во дворце императора жила языческая жрица Домна. В отсутствие Максимиана она прочла Деяния апостолов и Послания апостола Павла. Сердце ее загорелось желанием познакомиться с христианским учением. При содействии некоей юной христианки Домна тайно пришла к епископу Кириллу в сопровождении верного слуги, евнуха Индиса. Святой Кирилл огласил их, а затем оба приняли святое Крещение. Домна стала помогать бедным: она раздала свои драгоценности при помощи Индиса, раздавала она и пищу с царской трапезы. Узнав о необычном образе жизни Домны и Индиса, начальник евнухов, ведающий царским столом, заточил обоих и морил их голодом, но они получали подкрепление от Ангелов и не пострадали. Чтобы больше не жить вместе с язычниками, святая Домна притворилась безумной. Тогда ее и Индиса удалили из дворца, и она поселилась в девичьем монастыре у игумений Агафии. Вскоре игуменья одела ее в мужскую одежду, остригла ей волосы и отпустила из монастыря.
Однажды император устроил на городской площади жертвоприношение языческим богам. Когда началось окропление толпы кровью жертвенных животных, христиане стали уходить с площади. Видя это, император разгневался, но не дал воли своим чувствам, ибо внезапно поколебалась земля. Через некоторое время Максимиан вошел в церковь и приказал отречься от Христа; за отказ он обещал сжечь церковь и умертвить христиан. Христианский пресвитер Гликерий ответил ему, что христиане никогда не отрекутся от своей веры, какие бы мучения им ни грозили. Сдерживая гнев, царь вышел из церкви, а через некоторое время велел привести пресвитера Гликерия на суд. Палачи истязали мученика, который не переставал молиться и призывать Имя Господа. Будучи не в силах склонить святого Гликерия к отречению, Максимиан приказал его сжечь.
В праздник Рождества Христова 302 года, когда в Никомидийской соборной церкви собралось около 20 000 христиан, император послал в храм глашатая, который передал его повеление всем христианам выйти из церкви и принести жертву идолам, в противном случае он угрожал сжечь храм вместе с молящимися. Однако все присутствовавшие поклониться идолам отказались. Пока мучители готовились поджечь церковь, совершавший Богослужение епископ Анфим (память 3 сентября) крестил всех оглашенных и всех причастил Святых Тайн. Все 20 000 молящихся скончались в огне. Среди них находились игуменья Агафия и чудом спасшаяся из притона святая Феофила. Епископу Анфиму удалось скрыться.
Максимиан считал, что он уничтожил всех христиан Никомидии, но вскоре узнал, что их еще много, что все они по-прежнему исповедуют свою веру и готовы умереть за Христа. Император задумал с ними расправиться. По его приказу схватили полководца Зинона, всенародно обличившего царя за нечестие и жестокость. Зинон был жестоко избит и, наконец, обезглавлен. Заключили в темницу евнуха Индиса, идольского жреца, за отказ участвовать в языческом празднестве.
Когда святая Домна вернулась в город, она долго плакала на пожарище, сожалея, что не сподобилась умереть со своими сестрами. Затем она пошла на берег моря. В это время рыбаки вытянули сетями из воды тела мучеников Индиса, Горгония и Петра. Все еще одетая в мужскую одежду, святая Домна помогала рыбакам тащить сети, и они оставили ей тела мучеников. С благоговением глядела она на святые останки; особенно ее радовало, что она увидела тело своего духовного друга — мученика Индиса. И после погребения она не отходила от дорогих ее сердцу могил, ежедневно совершая перед ними каждение. Когда императору рассказали о неизвестном юноше, который воздает почести могилам казненных христиан, тот приказал отрубить этому юноше голову. Вместе с Домной был казнен и святой мученик Евфимий.
Тропарь мучеников, глас 2:
Страстотерпцы Господни,/ блаженна земля, напившаяся кровьми вашими,/ и свята селения, приимшая телеса ваша:/ в подвизе бо врага победисте/ и Христа со дерзновением проповедасте./ Того, яко Блага, молите,// спастися, молимся, душам нашим.
Кондак мучеников, глас 2:
Тверди душею по вере, святии,/ огнем страдание приемше, две тьме страдалец,/ вопиюще Рождшемуся от Девы:/ приими всесожжения наша за Тя,/ якоже дары персских царей, злато, и смирну, и ливан,// Превечный Боже.
