10 ноября 2017 года в духовно-просветительском центре «Царский» состоялся авторский концерт поэта иерея Виктора Явича и хора храма «Большой Златоуст». Отец Виктор, настоятель храма, прочитал свои новые стихи, и встреча с ним прихожан храмов Екатеринбурга стала очередным ярким творческим событием в жизни епархии.
Хор храма под руководством регента Елены Потаповой исполнил духовные песнопения: это и псалмы и молитвы, и просто любимые многими песни, такие как «Ромашка белая». И, конечно, все услышали любимую всеми песню «Белые церкви» на стихи иеромонаха Романа (Матюшина). Зрители порадовались сольным исполнениям Елены Дементьевой, солистки Театра оперы и балета, и Алексея Сыропятова, солиста филармонии. Оба этих известных артиста входят в состав хора храма.
Кроме новых стихов настоятеля можно было услышать и полюбившиеся многим старые произведения, до глубины души трогающие души людей.
Зал на таких концертах не бывает полупустым — он переполнен, отмечают в храме. Всегда приходится приносить дополнительные стулья и все равно есть те, кто стоят. По окончании концерта встали все. Было много цветов и, конечно, поздравлений – отец Виктор отмечал свой день рождения. Хор храма вместе со всеми прихожанами многократно пропел «…нашему батюшке многая лета…».
По словам организаторов, на концерте можно было увидеть и новых слушателей — не прихожан храмов, и это важно. Ведь стихи отца Виктора являются проповедью, криком души, который зовет прийти в храм того парня, или девушку, или каждого из нас:
Не надо, слушай, ждать лихих невзгод,
Не надо вовсе думать о плохом.
Ты лучше поищи глазами Вход,
Где слово это обозначено Крестом…
— Поэзия отца Виктора передает все те чувства, которые испытывает каждый человек, приходящий в этот мир, — рассказал Светлана Скорых, прихожанка храма «Большой Златоуст», редактор приходской газеты. — Но вместе со всеми нами он ищет гармонию — гармонию, которую находит в Церкви, в Боге, в спасении души. Поэтому все его стихи — и новые и старые — прежде всего, об этом: о душе, о спасении, о гармонии, которая может быть и в цветке герани, и на отдыхе, на даче, и «на острие церковного оконца» (это все названия стихов). Мы можем познакомиться с героями его стихов — это и нищие у храма, и люди в колонии, и все мы — это все те, о которых говорит Господь в своем Евангелии. Это Евангелие мы можем открыть каждый в своей жизни и в стихах священника, глубоко пережившего евангельские строки… Еще одна тема, очень остро переживаемое автором – это богоборческое столетие прошлого века. Время, в которое пытались стереть все, о чем поэт говорит, дышит, без чего он не может жить. Без этого не может жить ни один человек, обретший Господа. Но 100 лет назад мы теряли многое — и храмы, и веру. Вернее, вера осталась, она осталась в душах тех, кто не отрёкся и передал по крупицам нам все то, что мы должны сохранить и восстановить и — прежде всего, храмы и души, спасаемые там, в храме «Большой Златоуст» и в каждом, каждом храме — пусть даже еще не восстановленном…
Среди сонных полей и дорог городских
Я хотел бы найти и увидеть лишь их —
Что тут были тогда и дарили всем свист,
Когда город был юн и размашист и чист,
Когда купол мерцал иль горел в небесах,
Когда вечер иль день замирал на устах,
Не успев убежать иль на миг опустеть
Или желтым листом улететь — улететь.
Я хотел бы увидеть — у всех на виду,
Как белеет мой Храм на ночном холоду,
И мальчишки все спят, и закончился день,
Только память не спит, продолжаясь, как тень.
И мы нынче опять, как мальчишки, жуём
Леденцы и халву и, как прежде, живём,
Оставаясь, как встарь, среди песен и вьюг
И мечтая скорее — скорее на юг.
Но все так же метель за окошком кружит,
И мальчишка один в подворотне дрожит,
Где он видит девчонку, спешащей слегка,
Где плывут и плывут на восток облака
Среди сонных полей и дорог городских.
Я хотел бы найти и увидеть лишь их,
Что идут по проспекту в семнадцатый год,
Где слезинка во сне у черты упадёт,
За которой потом хоть кричи — не кричи
Возникает безумие в долгой ночи,
За которой мой Храм на проспекте горит
И по радио вождь о стране говорит,
Чтобы Церковь на площади тоже сожгли,
Чтобы больше акации здесь не цвели,
Что идёт все нормально и ближе к концу,
Что слезам запретили бежать по лицу.
Только этот прошёл и закончился день,
Только память не спит, продолжаясь как тень,
И я вижу привычно — у всех на виду
Возникает мой Храм на холодном пруду.
