Свое служение Церкви Николай Васильевич начал в 1884 году с должности псаломщика во Введенской церкви Красноярского села Камышловского уезда. В этом же году он выдержал экзамены в Камышловском уездном училище на звание начального народного учителя и с этого времени стал преподавать в различных учебных заведениях Камышловского уезда, совмещая эту деятельность со служением Церкви.
В 1889 году Николай Васильевич был рукоположен в сан диакона, а в 1896-м — в сан священника. Служил отец Николай на различных приходах Екатеринбургской епархии: в селах Красноярском, Тыгишском, Закамышловском, Кургановском, Никольском, в Спасо-Преображенском соборе города Шадринска и в Верхне-Уфалейском заводе. 27 октября 1914 года отец Николай был переведен к церкви Каменского Преображенского монастыря, которая стала последним местом его служения.
Каменская Преображенская обитель была основана в 1850 году как женская община и получила статус монастыря в 1892 году. Отец Николай окормлял насельниц обители и исполнял обязанности приходского священника. Он был ревностным пастырем, постоянно заботившимся о духовно-нравственном воспитании паствы, требовательным к себе и другим и одновременно исполненным христианской любви. Батюшка считался хорошим проповедником: он умел доступно и в то же время глубоко объяснить смысл евангельского текста. За ревностное прохождение пастырского служения отец Николай удостоился нескольких церковных наград: набедренника, Архипастырских благословений и грамот.
Отец Николай был женат на дочери священника Ольге Васильевне; известно, что к 1903 году у них было четверо детей: сыновья Василий, Стефан и Федор и дочь Павла. Батюшка и матушка заботились о духовном образовании своих детей: все они обучались в различных духовных школах. Семья была дружной и крепкой. О том, какие теплые отношения царили в ней, свидетельствуют строки из сохранившегося письма отца Николая к младшему сыну Федору, написанного уже в годы гражданской войны. В этом письме после отеческих наставлений есть приписка матушки Ольги: «Милый Дарик, преогромное тебе спасибо за мед». Ласковое прозвище «Дарик», видимо, было уменьшительным от имени Феодор — «Божий дар». В семье Федора продолжали называть Дариком и тогда, когда он уже вырос, женился, воевал в рядах Белой армии. Из этой же приписки к письму ясно, что Федор тоже относился к своим домашним с нежной любовью — ведь он нашел возможность послать им мед в условиях войны. Вообще, все известные сведения об отце Николае Бирюкове и его домочадцах говорят о том, что они были истинными христианами, и их лучшие качества с особенной силой проявились в годы революции и гражданской войны.
Октябрьский переворот разрушил устойчивый провинциальный быт Каменска. Отец Николай не скрывал своего отношения к начавшимся переменам: он призывал прихожан не поддаваться революционным страстям, не посещать митинги, не участвовать в демонстрациях во избежание соблазна и искушений, больше молиться и уповать на Бога. Несмотря на антирелигиозные запреты местных властей, отец Николай продолжал совершать богослужения, подавая своей пастве пример истинной духовной ревности. О неизменной любви батюшки к богослужению известно из его письма к сыну, в котором он рассказывает: «В празд[ник Преображения] я ушел в Церковь в 6½ и вернулся в 1½… 7 часов стояния на ногах, так как акафисты читались у дерев[янной] часовни, а тут не присядешь. Ноги отекли, мне вздумалось, сидя в коробке, разуться. Проехал босой 30 верст и заболел, сейчас лечусь»[1].
25 марта/7 апреля 1918 года, в праздник Благовещения Пресвятой Богородице, отец Николай в конце литургии прочитал с амвона воззвание патриарха Тихона, напечатанное в «Церковных ведомостях». Прочитав послание и затем еще раз дневное Евангелие (от Марка, зачало 37-е), батюшка истолковал прихожанам прочитанные тексты. Он сказал, что патриарх Тихон призывает верующих сплотиться вокруг храмов Божьих, а, если потребуется, то и пострадать за свои убеждения. О том же говорилось и в евангельском зачале: Господь через Евангелие призывает христиан быть верными Ему, не страшась мук и самой смерти. В этот же день отец Николай был арестован представителями Каменского совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и отправлен в Следственную комиссию революционного трибунала Екатеринбурга. Его обвинили в распространении «черносотенного воззвания патриарха Тихона»[2]. На следующий день — 26 марта/8 апреля — в женском монастыре было проведено общее собрание, на котором присутствовало восемьдесят насельниц монастыря. На собрании было принято обращение к Областному совету с ходатайством об освобождении отца Николая. В нем говорилось: «Принимая во внимание, что означенное воззвание исходило не лично от отца Николая Бирюкова, и, объявляя его молящимся, он исполнял свой пастырский долг и волю Верховного руководителя Церкви, от чего он не имел права отказаться, а также, что и отсутствие его из нашей церкви в настоящее время Великого поста совершенно недопустимо… [просим] об освобождении отца Николая Бирюкова и возвратить его в Каменский женский монастырь к его месту служения»[3]. Такие же ходатайства были отправлены в Екатеринбург от прихожан и от Епархиального совета. Рассмотрев дело священника и приняв во внимание, что «означенное воззвание исходило не лично от него, а лишь объявлено было им после литургии»[4], Следственная комиссия 28 мая/10 июня 1918 года приняла постановление об освобождении отца Николая Бирюкова. С него была взята подписка не читать в церкви никаких брошюр и изданий без разрешения местного Совета. К радости насельниц монастыря и прихожан батюшка возвратился из заключения и продолжил свое служение.
Шла гражданская война. Жестокой болью отзывались в сердце отца Николая страшные события: разрушение храмов, осквернение святынь, избиения священнослужителей, убийства мирных жителей. В проповедях он продолжал призывать прихожан к стойкости в вере, к усердной молитве и упованию на Бога. Своего сына, Федора, батюшка благословил служить в Белой армии.
11/24 июля 1918 года в поселок Каменский завод вступили части Белой армии под командованием подполковника Д. Н. Панкова. Целый год в поселке действовала старая волостная власть под руководством военного коменданта, назначенного белым командованием. Комендантом поселка сначала был чех, а затем в декабре 1918 года на эту должность назначили местного жителя Вячеслава Воротникова. В Каменском заводе была создана следственная комиссия из числа граждан, ранее работавших в судебной системе. В компетенцию комиссии входило выявление преступлений свергнутой советской власти, а также контроль над правомочностью арестов и содержания под стражей арестованных. Начались аресты и казни тех, кто поддерживал большевиков. После годичного правления в июле 1919 года власть белых в Каменске пала под натиском Красной армии. Начались репрессии со стороны красных, и обрушились они вновь прежде всего на духовенство.
Летом 1919 года в Каменский ревком стали поступать доносы на отца Николая. «Прошу обратить особое внимание на монастырского священника Н. Бирюкова, который в личной беседе со мной не согласен ни в одном политическом вопросе и присутствовать на митингах он отказывается. <…> О последствиях прошу уведомить политотдел 21[-й] дивизии»[5].
«Сегодня мне случайно удалось услышать от граждан завода Каменского, бывших у богослужения, что священник монастыря (как его фамилия, я не знаю) читал проповедь антисоветского характера, что является недопустимым. А потому, стоя на страже интересов трудящихся, прошу ревком принять против этого меры пресечения»[6].
В августе 1919 года отец Николай был арестован во второй раз. В этот же день у него в доме был произведен обыск, в результате которого чекисты обнаружили личную переписку. Было найдено письмо к сыну Федору, занимавшему в Белой армии должность коменданта станции Богданович. «Здравствуй, милый! — писал отец Николай. — Как здравствуешь и бьешь ли краснотряпичников, воров и жуликов? Я слышал, что ты берешь там на поруки незнакомых тебе лиц. Поберегись, брат. Милосердие — вещь хорошая и для тебя обязательная, но только там, где злодеяние преступника касается только тебя, тебе причиняется вред, но не там, где вред творится обществу, строю, государству. Припомни обличения Христа книжникам и фарисеям, которых Он, Всемилосердный, гневно величает змиями, порождениями ехидны за то, что они сбивали с пути истины весь еврейский народ. Он же употребляет насилие при изгнании торговцев из храма, опять-таки оберегая весь народ. <…> Дави красных воров сильнее и берегись. Дай Бог тебе успеха и благополучия. Да хранит тебя Бог!»[7].
Из этого письма можно понять характер Федора: в такое страшное время, занимая ответственный пост коменданта, он старался проявлять любовь и милосердие к ближним — брал кого-то на поруки (хотя, возможно, не всегда делал это с должным рассуждением). Это говорит о том, что отец Николай смог воспитать сына в евангельском духе, научил его жить по заповедям. Но для большевиков, конечно, это письмо имело совсем иной смысл.
На основании письма и двух доносов было принято решение о привлечении священника Бирюкова Николая Васильевича к ответственности «за погромную антисоветскую и антисемитскую агитацию»[8]. Причиной обвинения в антисемитизме послужила проповедь, сказанная на Евангельские слова: «Берегитесь закваски фарисейской и саддукейской»[9]. После толкования и объяснения евангельского текста отец Николай добавил: «Саддукеи учили, что нет воскресения мертвых. Ныне враги народа говорят открыто на митингах то же самое: нет воскресения мертвых, нет рая и ада, нет Бога»[10]. В заключение проповеди батюшка предостерег своих чад, чтобы они не посещали такие митинги во избежание соблазнов и искушений. Когда следователь попросил объяснить, кого подразумевает обвиняемый под «врагами народа», отец Николай сказал следующее: «Всех людей, которые идут против христианской Церкви, я называю врагами народа, а против таковой, главным образом, выступают евреи. В своей проповеди я указывал, что враги народа не только евреи, но все те, кто идет против христианской Церкви»[11]. Следующим обвинением было то, что отец Николай год назад отказался отпеть красноармейца. В ЧК пожаловалась жена убитого. Свой поступок батюшка объяснил так: «Я отказался отпеть одного красноармейца в 1918 году и свой отказ мотивировал тем, что смерть его никем не засвидетельствована. Кроме того, я не приходской священник, а монастырский. Таковых лиц я считаю отлученными от Церкви за те выступления, кощунства, за избиения священников и за осквернения храмов, что делали красноармейцы в прошлом году»[12]. При этом отец Николай указал, что его поступок оправдан решением Поместного Собора Русской Православной Церкви, состоявшегося в 1917–1918 годах.
Красноармейца Чемизова, которого отказался отпеть отец Николай, чекисты характеризовали как человека, «отдавшего свою жизнь за правое дело служения народу»[13]. Он был расстрелян белыми. Хотя убитый формально и принадлежал к Православной Церкви, участие в попрании святынь, в кровавых расправах подводит его под анафематствования Церковного Собора. Так что, отказавшись отпеть красноармейца, отец Николай не нарушил никаких канонических правил.
До последней минуты отец Николай твердо держался православной веры и не падал духом. К таким, как он, относятся слова: «Они победили его (клеветника, врага рода человеческого. — Сост.) Кровию Агнца и словом свидетельства своего, и не возлюбили души своей даже до смерти»[14]. Постановлением Екатеринбургской губернской чрезвычайной комиссии священник Николай Бирюков «за антисоветскую и антисемитскую агитацию» был приговорен к высшей мере наказания и 20 августа/2 сентября 1919 года расстрелян.
Реабилитирован по Закону РФ от 18 октября 1991 года.
Решением Священного Синода от 17 июля 2002 года священномученик Николай Бирюков прославлен в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской. В 2010 году его имя включено в Собор Екатеринбургских святых.
Источники
ГААОСО. Ф. 1. Оп. 2. Д. 13404.
ГАСО. Ф. 6. Оп. 4. Д. 164; Ф. р-627. Оп. 1. Д. 11.
Клировая ведомость Спасо-Преображенского собора за 1891 год. ГАШ. Ф. 301. Оп. 1. Д. 46.
Жития святых Екатеринбургской епархии. — Екатеринбург: Издательский отдел Екатеринбургской епархии, 2008.
Справочная книжка Екатеринбургской епархии на 1904 год. Екатеринбург, 1904.
Справочная книжка Екатеринбургской епархии на 1915 год. Екатеринбург, 1915.
Шестернина Н. Г. Каменск. 1917–1950-е годы. Книга памяти. Каменск-Уральский, 2006. Т. 1.
Екатеринбургские епархиальные ведомости. 1914. № 44.
По материалам епархиальной комиссии по канонизации святых
На фото: Заключение по материалам уголовного дела отца Николая Бирюкова, составленное в 1992 году
[1] ГААОСО. Ф. 1. Оп. 2. Д. 13404. Л. 8 об.
[2] ГАСО. Ф. р-627. Оп. 1. Д. 11. Л. 2.
[3] ГАСО. Ф. р-627. Оп. 1. Д. 11. Л. 5.
[4] ГАСО. Ф. р-627. Оп. 1. Д. 11. Л. 13.
[5] ГААОСО. Ф. 1. Оп. 2. Д. 13404. Л. 5.
[6] ГААОСО. Ф. 1. Оп. 2. Д. 13404. Л. 7.
[7] ГААОСО. Ф. 1. Оп. 2. Д. 13404. Л. 8 об.
[8] См.: ГААОСО. Ф. 1. Оп. 2. Д. 13404. Л. 2.
[9] Мф. 16, 6.
[10] См.: ГААОСО. Ф. 1. Оп. 2. Д. 13404. Л. 16 об.
[11] ГААОСО. Ф. 1. Оп. 2. Д. 13404. Л. 17.
[12] См.: ГААОСО. Ф. 1. Оп. 2. Д. 13404. Л. 16 об.
[13] ГААОСО. Ф. 1. Оп. 2. Д. 13404. Л. 13 об.
[14] Откр. 12, 11.
