Прошедший учебный год отмечен основанием в уральской столице по благословению митрополита Екатеринбургского и Верхотурского Евгения межвузовского студенческого семейного центра. В рамках этого проекта в вузах и ссузах города проходят лекции, посвященные традиционным семейным ценностям. Проводит их Елена Германовна Попова – один из создателей Центра защиты семьи «Колыбель», кандидат философских наук, доцент кафедры управления персоналом и психологии Уральского федерального университета, руководитель направления «Семейные ценности» Екатеринбургского отделения ВРНС.
На сегодня проект объединяет студентов Екатеринбургской духовной семинарии, областного медицинского колледжа, Уральского государственного горного университета, ставшего основной площадкой. О задачах проекта, а также о том, какими были его первые шаги, рассказывает Елена Германовна Попова.
«ДАЙ БОГ ВАМ ЛЮБИТЬ БОЛЕЕ МУДРО»
– Елена Германовна, почему именно горный университет стал основной площадкой семейного студенческого центра?
– Мне давно хотелось создать такой семейный студенческий центр, и прежде всего на базе Уральского государственного горного университета, потому что это императорский университет. А назвать его «Царская седмица». Царская седмица – это семь прекрасных людей, которые создали семью, которые показали образец любви – любви к Богу, любви к Родине, любви друг к другу, любви к своему народу. И, видимо, эти благие намерения были угодны Господу, потому что отец Игорь (заведующий кафедрой теологии Уральского государственного горного университета, настоятель храма святителя Николая Чудотворца при УГГУ протоиерей Игорь Бачинин – прим. ред.) предложил прочитать курс лекций в рамках его курса «Основы российской государственности».
Это был удивительный опыт: 14 групп, около 400 студентов, 28 часов в неделю. Когда я начинала эти лекции, были некоторые опасения – не столько у меня, сколько у моих коллег – что поколение другое, что, может быть, мои взгляды уже не совпадают с их взглядами. Но буквально с первой пары, с первой встречи, я получила удивительный отклик. Каждый раз, приходя к студентам, я им раздавала анонимные анкеты, в которых они описывали свои впечатления – что приняли, что не приняли, вопросы. Что меня впечатлило – было практически полное принятие. Были, конечно, анкеты с ответами «нормально», «очень много религии, поэтому иногда скучно было». Но это были единицы из четырехсот.
После первых лекций один молодой человек, который задавал вопросы, подошел и сказал: «Я хотел бы с вами индивидуально проконсультироваться». Проходит время, он не обращается. Думаю: «Ну не я же буду проявлять активность…». А потом он подошел с девушкой из своей же группы: «У нас вопросов нет, ваши беседы помогли нам, и мы сейчас опять вместе». Видимо, была какая-то размолвка. И другие были такие вот отклики, когда реально что-то изменилось в жизни студента.
Вопросов было очень много. Ребятам очень понравилось то, что я шла от их актуальных запросов и интересов. Каждый раз я получала от них вопросы, которые рождались в процессе диалога, зачитывала их, отвечала, и потом они мне уже на другой лекции писали: «Спасибо, вы ответили на мой вопрос, мне очень приятно, что вы не просто абстрактно рассуждаете, а действительно отвечаете на то, что для меня важно».
— А что волнует ребят?
— Их, конечно, интересует, все то же, что и раньше. Процентов 90, наверное, обращений – это отношения между юношей и девушкой, мужчиной и женщиной. Как сохранить отношения? Как узнать, твой человек или нет? Проблема застенчивости – как подойти, как обратиться, чтобы не получить отказ? Как полюбить себя и вообще что такое любовь? Проблема одиночества – почему обязательно нужно создавать семью, почему нельзя прожить одному?
Есть вопросы, которые касаются экзистенциальных вещей – в чем смысл жизни? Смысложизненные вопросы очень важны. Одна из лекций курса была вообще о жизни и смерти, потому что я считаю, что ответить на вопрос о том, что является смыслом жизни, невозможно, если ты живешь только в парадигме «вот эта жизнь земная, а потом – небытие».
Ребят очень интересуют и проблемы детско-родительских отношений, как не повторить ошибки родителей, потому что очень много обид, очень много претензий к родителям. Я всегда им говорю о том, что родителей благодарим, и ни в коем случае – не осуждаем. Вот как могли, так и любили. Дай Бог вам любить иначе, более, так сказать, мудро. Для этого и есть знания.
Но одно дело – знания, другое дело – что ты запечатлел, потому что очень сложно что-то вытравить, что-то изменить. Для этого нужны уже глубинные вещи – пасторское попечение, психология. Но психология, которая не травмирует. Сегодня есть очень серьезные претензии к некоторым практикам и установкам психологов, которые вообще разрушают жизнь семьи и человека. Молодой человек мне один сказал: я ходил к психологу, и она мне сказала, что все мои беды и мои комплексы от того, что мама меня не любила. Вот неправильно она меня любила, и все. «Прекрасное» основание, что оправдать свой эгоизм, инфантильность – сказать, что мама виновата во всех моих несчастьях.
– Вы рассказывали про практику «Бездомный заяц», когда был задан детям вопрос, хотели ли бы они повторить модель семейных отношений их родителей, и большинство сказало «нет». А что с нами, родителями, случилось?
— Началось с разрушения семейной иерархии. Этому процессу более века – убийство Царской семьи, репрессии, уничтожение лучших мужчин. Постепенно пришли к тому, что мужчина – добытчик в основном. Деньги отдал – и все, отстаньте от меня. Детей можно без мужика воспитывать. Или, в лучшем случае, он наказывает и порет, потому что женщина не хочет этим заниматься. Это довольно распространенные непривлекательные образцы семейных отношений, постепенно ставшие нормой для многих.
Ну и потом, мы язык свой не сдерживаем: если разошлись, начинаем оправдывать свою несостоятельность тем, что он подлец, а она стерва. А ребенок – что он видит? Очень мало семей, которые бы вдохновили своих детей на то, чтобы создать подобную родительской семью. Почему я и говорю всегда: сегодня важна даже не защита семьи, но ее возрождение.
— И что же делать родителям? Дети уже выросли в этой парадигме. Что сегодня родители взрослых детей могут сделать?
— Проявлять любовь к внукам. Меняться самим. Ведь как можно вообще мотивировать своих взрослых детей, чтобы они пришли в церковь? Молитвой и изменением себя.
— Елена Германовна, что волнует ребят, вы сказали. А как решать эти проблемы, с которыми они сталкиваются? Вы же одним курсом лекций не поможете… Конечно, сегодня Всемирный Русский Народный Собор, Святейший Патриарх поднимают эти вопросы. Но что сегодня на местном уровне мы с вами можем сделать как соборяне, как просто неравнодушные люди, православные христиане?
— Есть пример, когда просто сделали плакаты и расклеивали их на подъездах, на остановках. Тем самым по сути дела, формировали определенные жизненные установки, которые утверждают ценности жизни.
Это могут быть какие-то просветительские вещи. Понимаете, в начале было слово. Взять даже то, как мы относимся к месту, где мы живем. Мы живем в Свердловской области. Когда я переехала в Екатеринбург, меня все время корежило, что надо писать «Свердловская область». Это имя того, кто повинен в убийстве Царской семьи. Пока мы будем жить на улицах Голощекина и Сыромолотова, Розы Люксембург и Клары Цеткин, ничего хорошего не будет. Очень важно вернуть в наименования улиц имена настоящих героев.
«НУЖНО ПОВЫШАТЬ АВТОРИТЕТ ТАКОЙ ПРОФЕССИИ, КАК РОДИТЕЛЬСТВО»
— Какой результат вот этой просветительской работы вы видите? Какие цели должны быть достигнуты, чтобы можно было сказать, что Семейный студенческий центр состоялся?
— Реальный результат – это повышение культуры супружеских, семейных и родительских отношений, коррекция их.
Бывали такие случаи, когда мне говорили – это мой опыт в рамках преподавания психологии – что два события в жизни были самыми важными. Одно какое-то личное, а второе – мой тренинг «Мудрость целого».
Физтех, два друга-одноклассника. Один – парень православный, говорил: «Девочка, с которой я поцелуюсь, будет моей женой и будет моей первой женщиной, и я храню себя для того, чтобы все отдать ей». А другого буквально рвали девочки на части. Он говорил: «Я такой вообще красавец, такой обаятельный, замечательный». После этого тренинга, который длился около пяти часов, он даже не мог сказать, что с ним произошло. Это было на третьем курсе. А на пятом курсе, когда он заканчивал, он сказал, что это было самое большое потрясение, которое он пережил.
Другой пример. Отец Игорь Бачинин предложил этой весной провести мастер-классы на областном форуме «Молодежь выбирает трезвость». Несколько групп, на каждую по 20 минут. Задала вопрос: «Пожалуйста, подумайте, и встаньте одни с правой стороны, другие с левой – кто выступает «за» близкие (имеются в виду сексуальные) отношения до брака, а кто против». Я испытала шок, потому что все выстроились «за». Каждого я попросила аргументировать свою позицию, высказаться. И, конечно, самый главный аргумент – «вдруг не подойдем». Причем, смотришь, лицо хорошее, светленькая девочка такая, и вдруг говорит: «Ну а если мы сексуально не подойдем, потом что, всю жизнь будем мучиться?».
Не половое воспитание, а сексуальное растление – вот что у нас происходило в течение нескольких десятилетий. И это дало свой результат. Я всегда студентов спрашиваю: «Скажите, пожалуйста, а что должно подойти?». Вы понимаете, детям внушили такой «скотоводческий» подход к человеку… Никто в нашей традиции не обесценивает близость физическую между мужчиной и женщиной. В испанском языке есть более 30 слов, которые обозначают физическую близость между мужчиной и женщиной. А у нас есть одно только слово – любовь. Высший способ познания другого человека.
А потом, после этих мастер-классов, одна из кураторов сказала: «Мне мои ребята сказали, что больше всех понравился ваш… Но им было очень стыдно, что они выстроили такие аргументы».
— Представьте, как все перевернуто с ног, получается, на голову, если элементарные ценностные вещи для них как открытие… Не-норма стала нормой. И получается, в каком-то смысле Вы этому противостоите, помогаете детям сориентироваться и вернуться в нормальную систему координат, правильную, в которой можно построить нормальное семейное счастье, личное счастье, реализоваться.
—Я всегда им говорю: у вас крадут самое главное – любовь. Как туземцам подсовывают стекляшки…
— Служение «золотому тельцу», пропаганда антиценностей въелась очень в сознание молодого поколения. Девочкам говорят: зачем тебе вторая половинка? Что ты, не самодостаточная что ли? У нас запрещена сейчас пропаганда чайлдфри, а пропаганда «семьяфри», хоть и не квалифицирована как явление, но есть. Как вернуть традиционные ценности на место, чтобы девушки, девочки все-таки были настроены на семью?
— Давать положительный пример многодетных семей, успешных многодетных мам. Моя коллега Мария Владимировна Певная (заведующая кафедрой социологии и социальных технологий управления УрФУ – прим. ред.), у которой три дочки, рассказывала: за второй пошла – кандидатскую написала, за третьей пошла – докторскую написала. Дети – они не мешают. Но, в принципе, самое главное – приоритеты. Я помню, как мои студентки отзывались, что нужно повышать вообще авторитет такой профессии, как родительство.
Я всегда говорю: чтобы стать матерью, столько нужно иметь талантов и даров… До семи лет у ребенка развиваются прежде всего такие способности, как пластическая, музыкальная, художественная, лингвистическая. То есть мама должна и музицировать, и песни петь, и скульптором, и фантазеркой. Она должна быть радостной, она должна быть творческой, потому что только творческий человек может обустроить этот дом. Она должна быть дизайнером, швеей, модельером. Она должна быть педагогом, врачом, семейным психологом. Вдохновлять мужа, чтобы он горы свернул, обеспечил семью, чтобы он не впал в уныние при каких-то ошибках, падениях. Это все женское начало. Обо всем этом надо говорить с подрастающим поколением, об этом надо снимать талантливые фильмы, наполнять этими нарративами медиа-поле.
– Спасибо, Елена Германовна! Желаем семейному студенческому центру дальнейшего развития. Помощи Божией – всем участникам проекта!
Беседовала руководитель пресс-службы Екатеринбургской епархии Анжела Валерьевна Тамбова
