В Екатеринбургской епархии по благословению митрополита Екатеринбургского и Верхотурского Евгения создается электронная Книга памяти об уральцах, хранивших веру в эпоху СССР и возрождавших церковную жизнь в 90– х годах прошлого столетия. Новый медиа-проект «Хранители веры. Средний Урал», приуроченный к 140-летию Екатеринбургской епархии, был представлен 6 февраля 2025 года на круглом столе «Память Церкви. Екатеринбургская епархия: Белые платочки, горячие сердца», объединившем членов Клуба приходских пресс– секретарей Екатеринбургской митрополии, в рамках XIII Всероссийской научно-богословской конференции.
Задачи проекта: зафиксировать истории Церкви через сохранение и передачу от поколения к поколению свидетельств верующих уральцев в период СССР и в 90-е; сохранить память о хранителях Церкви — «белых платочках», «горячих сердцах», и, таким образом, явить им свое уважение и любовь; популяризировать, широко распространить в публичном пространстве живые свидетельства веры; сформировать в православном сообществе традицию сохранения памяти о ближних; проникнуться духом любви и взаимного уважения, ибо «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь меж собою» (Ин. 13, 35); задуматься о нас самих и о сегодняшнем дне нашей Церкви.
Представляем читателям первую публикации из цикла «Хранители веры. Средний Урал» – интервью, подготовленное пресс-секретарем собора Вознесения Господня города Михайловска Диной Сарменовной Паршиковой с «хранителем веры» прихода Валентиной Николаевной Слесаревой.
«Когда-то меня поддержали муж и сын, а сегодня уже и внуки продолжают начатое дело»
– Валентина Николаевна, расскажите, откуда Вы родом? Кто были Ваши родители?
– Я родилась 3 января 1928г. Отец Николай Кузьмич Филатов был кузнецом, мама была дома с детьми. Работать пошла в 15 лет помощником повара в детский дом. Эти годы пришлись на военное время. Подрабатывала нянечкой в том же детдоме. Куда брали в то время, там и работала. Потом еще с подружкой на лесозаготовке работали.
Замуж вышла 1951-м году. Мне тогда исполнилось 23 года. Родилось трое детей Михаил, Александр и Светлана. Всю жизнь работала крановщицей. На пенсию пошла 45-ти лет по вредному стажу.
– Какое отношение к вере было в Вашей семье в детстве? Молились, стояли ли иконы?
– В церковь мы ходили семьями. У нас в Михайловске храм старинный, 1835-го года. Но после революции его закрыли. В 1935 году скинули большой колокол с колокольни. Храм был разорен, целыми подводами на телегах увозили церковную утварь, иконы. Мне тогда 7 лет было.
Ну, какое отношение к вере было в нашей семье? Про это было говорить нельзя! Все верили в тайне. В нашей семье всегда висели 2–3 иконки в уголочке. Скромненько. Всегда! Одна икона – Казанской Божьей Матери. Она вообще не снималась. Была икона Иисуса Христа – до сих пор висит. Это иконы со стороны моего мужа.
Какое было отношение к вере? Никто этого не отрицал. Крестик на шее я носила всегда. Муж был коммунистом. Поэтому в то время нельзя было про это говорить. Партия была. Не было возможности афишировать свою веру! Но не отвергалось. Дети мои все крещеные.
– Как понимаю, в советские годы говорить о вере было не принято, и даже опасно. Но может вы знали из детства какие-то молитвы? Молились ли дома? Посещали другие открытые храмы?
– В 80-е годы изредка ездила в Нижние Серьги, в Арти, на исповедь, на автобусе. С 1935 года в Михайловске храма не было. На месте собора организовали клуб. Там был спортзал, лыжная база, Дом культуры, музей. В храме люди нуждались. Надо было крестить младенцев, не у всех была возможность везти куда-то далеко.
– Начиная с 1935 года облик храма разрушался. В бывшем здании располагался клуб. С чего вы начали дело по восстановлению?
– С создания общины. Это были 1985–1987 годы. Однажды к нам в гости пришла Мария Михайловна Модина, завели разговор о храме. А потом собрали собрание у нас дома. Вместе размышляли, с чего начать. Решили, что начать надо с писем в разные инстанции с просьбой о том, чтобы храм передали верующим.
Муж Герман Александрович помогал писать письма. Писал в Верховный Совет, в газеты «Известия», «Труд» с просьбой вернуть здание клуба – церкви. В письмах были такие слова: «Мы, жители Михайловска, верующие люди. Нас много – 15 тысяч человек. Очень просим, чтобы нам вернули наш Божий храм.
Строили наши отцы, деды, и мы принимали участие. Мы помним, как у нас отбирали в 1935-м году. А как мы боролись, не отдавали, а мы были не в силах. Так вот и болит душа. Нам ничего не надо. Никакой помощи, только разрешение. Память наших предков. Храм – красавец, стоит в центре города, а во что превратили. Спереди сделали пристрой – там размещена библиотека. Сзади сделали пристрой – почта. А в середина храма – штангой бьют об пол 160 кг. Представляете!
Очень, очень просим: помогите нам вернуть наш Божий храм, от этого будет только польза для народу и государства».
Затем собрала 5 человек и предложила всем вместе пойти в Совет. А когда пришла в назначенный день, то кроме меня никто не пришел. Стою, думаю, что делать. Идет Антонина Алексеевна Гребнева. Говорю ей, что иду с вопросом об открытии храма, и предложила пойти со мной. Она сразу согласилась. Сходили, но пользы никакой не получили. Сразу нам во всем отказали. После этого вновь собираем у себя дома собрание. Пришла Антонина Алексеевна Гребнева. Вот тогда-то, на этом собрании, меня и избрали старостой. А после этого начались мои мытарства. Но Господь сказал, что невозможно для человека, возможно Богу! Вот так с Божьей помощью начался наш путь длиною в 30 лет.
– 70 лет Богоборчества не прошли даром. Как Вам удалось достучаться до людей? Донести важность восстановления храма? С какими трудностями столкнулись?
– Во– первых, нужно было набрать людей для общины, но желающих было мало. Когда община была создана, необходимо было ее зарегистрировать. На это у меня ушло полгода. В официальных инстанциях заявляли, что не могут зарегистрировать общину, так как нет здания для храма. А нет общины – не могут выделить здание. На то, чтобы преодолеть этот замкнутый круг ушло полгода. Все это время, более 15 раз я ездила в Свердловск, в религиозный совет. Помню, как приеду в Свердловск, а город совсем не знаю, чувствую себя, как в тайге. Первое, куда направилась – в областной религиозный совет. И вот, наконец разрешили открыть общину. Распределили на собрании, кто будет собирать деньги на восстановление храма. Конечно, люди спрашивали – нет храма, а деньги собирают! На что, куда? Собранные деньги приносили ко мне, как к старосте. К этому времени мне разрешили открыть счет в банке. А когда нужно было снимать деньги, но у нас был кассир, ее выбрали на собрании, Мария Степановна Языкова. Все фиксировали в ведомостях – суммы, фамилии.
– Администрация города как-то помогала?
– В администрации нам наотрез отказались помогать. Не раз бывала и в районной администрации, но там никто руку помощи не протянул. Везде для нас была стена, куда не сунься. Сколько ни ходили, ни просили, храм никто не отдавал, ссылаясь на то, что все, что там находится – некуда переселять. Хотя к этому времени уже по документам нам разрешали что-то делать. С кем посоветоваться? В общине – одни старушки, а священника нет. Надеялись, что храм все равно так или иначе нам отдадут. Чтобы времени не терять, решили начать уборку вокруг храма, убрать скопившиеся тонны мусора. Машины давал сын, Александр Германович. У него была своя дорожно-строительная организация.
День пройдет в походах. Лягу спать, а мысли не о доме, не о детях. А о то, что буду делать завтра. Господь руководил мыслями. Да и с мужем все разговоры – о храме. Герман Александрович с первых дней был моим главным помощником. Храм не отдавали. На собрания приходило все больше народу. А какой я агитатор?
– Как же сдвинулось это дело?
– Однажды узнала о том, что в город навстречу с населением приезжает депутат областной Думы Алексей Иванович Фролов, начальник УВД Свердловской области. После встречи подошла к нему все с той же просьбой – передать храм верующим. И с этого времени Алексей Иванович стал нашим основным помощником. Не человек, а ангел! Не забыть, как он принимал меня в УВД. Охранник по внутреннему телефону позвонит, что из Михайловска приехала такая-то, он лично встретит, обязательно предложит пообедать, внимательно выслушает. Конечно, сомнения были у него! Он не раз говорил, что освободят храм, а что дальше? Где взять большие деньги на его реконструкцию? Но именно благодаря ему общине передали северную сторону храма, переселив лыжную базу. И мы перешли к восстановлению храма.
– В каком состоянии был храм, когда его передали общине?
– Купол был совершенно разорен, крыша дырявая, стены рыхлые, сырые. Сразу стали искать людей, чтобы сделать пол, снять потолок, чтобы освободить купол церкви. На субботники человек по 15 собиралось. Многие семьями приходили. Например, семья Бориса Ивановича Требушиных. Разбирать приходилась горы кирпичей, и люди сильно уставали. Особенно трудным оказался ремонт потолка. Нужно было поднимать балки на большой высоте и очищать потолок. Эту работу выполнял муж с помощниками. Когда все очистили, встал вопрос о приобретении кирпича. Денег на кирпич не было, и я пошла на завод. Нам разрешили разбирать один из заводских корпусов. Поэтому пришлось нанимать рабочих для того чтобы чистить кирпичи и отвозить их в храм. Сын договорился с предприятием по производству шлакоблоков, перечислил им деньги и выделил машину, чтобы привезти в храм. У храма не было дверей. Чтобы их сделать, обратились к начальнику ОКСА завода Дмитрию Ивановичу Копышеву. Двери, двойные, резные, которые сделали работники завода, стоят и сегодня.
Работы предстояло много. Необходимо было строить алтарь, двери и ступеньки на купол. У купола не было ни крыши, ни окон, все было разбито. Мне посоветовали, что на изготовление дверей и алтаря необходима липа. Здесь мне вновь помог сын Саша. По его просьбе жители деревни нарубили липы. Материал привезли в храм, но дерево необходимо было просушить, распилить на доски. С этой просьбой обратились к Михаилу Контоурову, директору лесхоза.
Вскоре 10 кубометров досок транспортом «Жасмина» привезли в храм. Необходимо было найти столяра для строительства алтаря. Долгое время никто не соглашался. Нельзя забывать, что это было время, когда большинство людей ни во что не верили, многие стыдились, а кто-то относился и с насмешками. Это сейчас люди с готовностью относятся, и рады помочь на благо церкви, а тогда было другое время. Поэтому, прежде чем что-то сделать, приходилось подолгу искать и упрашивать людей. Многие и могли что-то делать, но не хотели из принципа.
Предстояло сделать крест. Этой работой занялись рабочие ремонтно-механического цеха под руководством Василия Николаевича Бараковских. Когда крест был готов, поехала в цех. Его подняли краном и привезли в храм. В пожарной части договорились о помощи в установлении креста на храм. И вот, завтра крест устанавливать, а вечером – телеграмма, что устанавливать его нельзя, пока не освятили. Ближайший храм в Артях. Но батюшка сказал, что на следующий день он уезжает в командировку. И если освящать крест, то сделать это нужно срочно. Вновь обращаюсь к сыну Саше. Он выделил машину, и я привезла батюшку в Михайловск. Приехали, а строителей не оказалось. Чтобы освятить, нужно было подняться наверх по веревочной лестнице. Мы с Еленой Александровной Воробьевой, директором музея, не смогли. Но освящать было нужно. Поэтому мне вновь пришлось подниматься наверх. Но вновь встала проблема. Свое заключение о его безопасности должен был дать инженер по технике безопасности. И только после того, как свое заключение сделал инспектор технадзора, крест был установлен. Сколько радости испытали люди, когда на храм был установлен крест, не описать словами! Народ с радостью нес в храм иконы, церковные книги.
– А спортивный зал, музей, библиотека все еще находилось в храме?
– Да, но вопрос с их переселением решался. Директор Михайловского завода ОЦМ Сергей Михайлович Якимов принял решение о строительстве спортивного ангара, в который и должны были переехать спортсмены.
– Расскажите про первого настоятеля восстанавливаемого храма?
– 19 ноября 1992 года настоятелем в наш храм был назначен иеромонах Авраам. К его приезду надо было решать вопрос с квартирой и для него, и для монахинь, которые отец Авраам привез с собой. Одна из них была родом из Дивеево и руководила церковным хором. Все это лежало на моих плечах, как старосты храма. К тому времени уже иконостас был готов. Все постепенно, с Божьей помощью, начинало устраиваться. До открытия храма оставался месяц, и отец Авраам помимо работ по храму регулярно ездил на службу в Арти и брал меня с собой. На исповеди все о себе рассказала, и даже о том, что в детстве вместе с сестрой лазили в чужой огород. Кроме того, на Рождество отец Авраам подарил мне три тома Библии. Через два года отца Авраама перевели в Ново-Тихвинский женский монастырь города Екатеринбурга.
– Валентина Николаевна, расскажите про первое богослужение в Вознесенском соборе? Каким оно было?
– Долгожданным! Первая служба была в ночь с 6 на 7 января 1993 года, на праздник Рождества Христова, в левом приделе храма, где как раз раньше располагалась лыжная база. Очень много людей собралось, глаза у всех светились от счастья!
– Насколько я знаю, храм Архистратига Михаила построен также по Вашей инициативе? Расскажите про это.
– Меня всегда радует, когда люди приходят в храм. Я обратилась к своему сыну Александру с просьбой построить часовню у городского кладбища. Чтобы в этой церкви люди могли помолиться об упокоении своих близких, поставить свечи. И сын исполнил мою просьбу.
19 сентября 1999 года владыкой Викентием, тогда архиепископом Екатеринбургским и Верхотурским, был заложен храм во имя Архистратига Михаила. Строил его мой сын на личные средства на протяжении трех лет. Освящен 25 октября 2003 года.
Первое время, после открытия храма Михаила Архангела, я была старостой обоих храмов. До 85 лет я постоянно ходила в храм еженедельно. Раздавала просфоры, была ответственной за свечи, несла послушание старосты в полной мере. Отец Василий, настоятель Вознесенского собора, предложил выбрать в каком из храмов я останусь старостой. Я выбрала меньший – приход архистратига Михаила, этот храм построил мой сын Александр.
– Дело по восстановлению собора Вознесения на данный момент продолжают уже ваши дети?
– Да. Мой сын Александр помогал восстанавливать колокольню Собора Вознесения. Большая доля его средств в этом деле. По его заказу были отлиты колокола в точной копии с теми колоколами, которые в 1935-м году сбросили с церкви. В августе 2020 года владыка Кирилл освятил 5-тонный колокол. Звон этого колокола слышен на десятки километров. Его звучание так же совпадает со звучанием колокола до разрушения храма. Когда-то меня поддержали муж –Герман Александрович и сын – Александр Германович. А сегодня уже дети и внуки продолжают начатое дело!
