О сути Петрова поста, о том, как молиться святым, чтобы помощь точно была, и на другие вопросы телезрителей ответил в студии телеканала «Союз» в программе «Беседы с батюшкой» духовник Екатеринбургской духовной семинарии священник Константин Корепанов.
– Вопрос от телезрителя: «Как быть, если отпуск выпал на пост?» – озвучил ведущий Сергей Новиков.
– А когда ему еще выпадать, как не на пост? У нас в этом году просто благодать – Петровский пост всего 10 дней. Вообще традиционно июнь и половина августа – время постов. Как ни крути, отпуск так или иначе выпадает на какой-то пост.
В посте главное, чтобы человек понял, ради чего он это делает, чтобы он не смешался с миром. Когда мы, приехав в Турцию, где «все включено», включая все грехи и падения, расслабляемся – это грех, и совсем не важно, соблюдаем мы при этом пост или нет. Смысл поста в том, что мы должны быть воздержанными, удалившись от господствующего в мире духа похоти (см. 2 Петр. 1, 4).
Если мы пошли в кафе или ресторанчик в том месте, где отдыхаем, и выбираем пищу сами, то должны заказать постную пищу, хотя бы без мяса (рыбу можно есть, это не строгий пост). Если это санаторий, профилакторий или мы в гостях, где не можем сами выбирать пищу, мы можем отказаться от мяса в течение поста.
Если человек вырвался на природу, на пикник и ему надо шашлыки пожарить, хотя идет пост, тогда надо честно себе признаться: «Пост для меня – обуза, и я больше, чем воздержание, чем слово Божие, люблю мясо». Тогда пойми, человек, что все остальное время ты просто играл роль добропорядочного христианина, потому что это было не так и трудно.
Когда жена, с которой ты живешь 20 лет, приготовила пельмени в очередной раз, можно и отказаться: «Сегодня пятница, я не буду». Когда друзья, которых ты не видел 10 лет, пригласили на шашлыки с чем-то крепким в пятницу, ты говоришь: «Люди пригласили, приготовили, не могу отказаться, пойду». Есть ситуации, когда легко от чего-то отречься. А в какой-то ситуации это трудно, но тем больше это отречение весит, тем дороже оно стоит. Не смог отказаться и не смог. Только надо честно признаться, что дело не в друзьях, а в том, что на самом деле ты очень мало любишь Бога. И осознание того, что на самом деле ты вовсе не тот, кем привык себе казаться, может стать началом покаяния. И в этом будет гораздо больше успеха.
У меня есть семья, и я тоже с семьей провожу отпуск. У преподающих священников отпуск возможен только летом. Я также путешествую, езжу на природу, встречаюсь с разными людьми и понимаю, как трудно соблюдать пост. Но я понимаю, что это возможно, если есть внутренняя мотивация, определенные табуированные вещи.
В посте самое главное – что мотивирует поститься: внешняя установка, потому что так положено, кем-то принято, установлено, или твое желание поститься. Если ты хочешь поститься, тогда найдешь способ, как соблюсти хоть какую-то степень воздержания. Если ты постишься потому, что так положено, то всегда найдешь способ это обойти. Например: суббота для человека, а не человек для субботы. На любой случай можно так сказать, даже когда смотришь на чужую жену. «В конце концов, кто эти правила придумал? Я же человек. Что, я не могу на кого-то посмотреть или даже с кем-то познакомиться?..» Ведь при таком подходе все правила условны. Как мы говорим, закон – как дышло: куда повернул, туда и вышло. При таком подходе мы всегда можем вывернуться и показать себя чуть ли не добродетельным человеком. «Я поехал на курорт, не стал фарисействовать, ел и пил сколько хотел».
А когда у тебя мотивация внутренняя, ты понимаешь, что в какой бы стране и в какой бы ситуации ни находился, ты должен сохранить то, что считаешь для себя важным.
– Наверное, то же самое касается и всяких разных заменителей: если мясо в пост – то соевое, если тортик – то постный. Мы пытаемся обмануть свою плоть.
– В Книге пророка Иеремии Господь говорит, что человеческое сердце лукавнейшее. Лукавство является нашим бедствием. У нас сердце не просто грешное, оно именно лукавое в том смысле, что, творя грех, мы всегда себя в нем оправдаем. И покаяние состоит в том, чтобы, стоя перед лицом Бога, в Его свете, пустить внутрь себя свет Христов и исцелить это лукавство. Исцеление состоит в том, что мы видим свою неправду и не оправдываем себя.
Все обличаемое, говорит апостол Павел, от света является; и все обличаемое есть свет (см. Еф. 5, 13). Свет Божий нас обличает в том, что мы хитрим, лукавим. Когда мы хотим, оставаясь по форме христианином, ни в чем себе не отказывать – мы лукавим. А когда нам надоело лукавить и мы хотим исправиться, исцелиться, тогда мы приходим к Господу. В Книге пророка Иеремии сказано: «Придите ко Мне, мятежные дети, Я исцелю вашу непокорность, ваше лукавство». Мы приходим к Господу и просим нас исцелить.
Исцеление состоит в том, что человек стоит под лучами Божественного света, видит, какой он весь прогнивший, но из-под этого потока света не уходит. Пусть он видит себя в этом ужасе, в этом кошмаре, но выдержать это – это и есть подготовка к Страшному Суду.
Поверьте, это проблема не сегодняшнего времени, это было всегда. Блаженный Августин, проживший достаточно сложную жизнь до того, как стал епископом, вспоминает, как он, став епископом, приехал в небольшой городок и увидел, что никто из христиан не живет как христианин, ни один человек. Он говорил им: «Вы делаете то же самое, что и язычники: едите то же самое, пьете то же самое, участвуете во всех языческих мероприятиях, но при этом в воскресенье приходите в храм, как будто вы христиане. Что-то же должно вас отличать от обычного окружения». И люди говорили: «Мы язычники ради удовольствий этой жизни и христиане ради надежды на то, что Он нас спасет».
То есть современный лозунг «Всё сразу и дешево» возник уже тогда. «Я здесь не хочу ни от чего отказываться, пить все удовольствия полной чашей. Христос же обещал, что, если я верю, Он меня спасет. Поэтому я в Него верю, прихожу в храм, отмечаюсь, вербочками машу: мол, я Твой. Поэтому Ты, будь добр, как-то обеспечь мне после того, как я умру, продолжение удовольствия в грядущем».
Пятый век. Казалось бы, времена святых отцов: Фиваида Египетская, великие каппадокийцы, Иоанн Златоуст. А у людей, обыкновенных обывателей, всё по-другому.
И апостол Павел в свои времена пишет о том же самом. Мы это видим в полотне его посланий, особенно в полотне Деяний святых апостолов. Так всегда было. Рыба ищет где глубже, а человек – где лучше. Человек – такое существо, что приспосабливается ко всему, может приспособиться и к церковной жизни так, чтобы, ни в чем себе не отказывая, оттоптать себе место под вечным солнцем.
Напомним, Петров пост – это один из четырёх многодневных годовых постов, который установлен в память о том, как апостолы постились перед евангельской проповедью всему миру. Его еще называют Апостольским. В 2024 году Петров пост длится с 1 по 11 июля включительно. Но первый непостный день — 13 июля, суббота; 12 июля выпадает на пятницу, постный день, ради праздника можно вкушать рыбу.
– Предлагаю ответить на несколько вопросов от зрителей. «Что полезнее говорить детям для их смирения: что они лучше всех или что они хуже всех?»
– Ни в коем случае, категорически нельзя говорить ребенку, что он хуже всех. Есть ситуации, когда можно сказать ребенку, что он лучше всех. Ребенок может оказаться в глубокой депрессии, потому ему нужно это сказать. Но важно, кто это говорит. Лучше всего и правильно, когда это скажут родители. Ребенку очень важно слышать из уст родителей, что он для них особенный. У меня большая семья, я это знаю по детям.
Иногда ребенок говорит: «Скажите мне, я вообще хоть что-то для вас значу?» Хотя всех обнимают, целуют, всем покупают подарки, но он хочет услышать это слово; хочет, чтобы его выделили. Большая семья, братья и сестры, но он как бы вопрошает: «Я просто один из многих или я нечто особенное для вас?»
Это любой человек хочет услышать. И хочет это услышать даже от Христа. Для человека важно, что он не просто как человек в тюремном халате с номером: дескать, все одинаково спасутся, перейдут по номерам в рай. Человеку это не надо; ему надо, чтобы его Христос увидел и сказал: «Я видел тебя». Как Нафанаилу Господь сказал, что видел его под смоковницей. И сердце человека растает: «Ты меня видел, Ты меня знаешь, Ты видел мои слезы, Ты их вытирал; Ты видел мою боль, мое горе. Не общее горе, боль и страдания всех людей, а лично мою боль Ты слышал, Господи, как я Тебя искал, как Тебя звал, как я ради Тебя терпел. Пусть терпел немного, но я старался, что-то делал».
Каждый хочет услышать от Бога: «Я тебя видел, Я тебя помню, Я тебя не забуду, особенно тот случай, когда ты это сделал…» Нам это важно не для похвалы.
Как говорит догматическое богословие, действие Святого Духа в том и состоит, что Он запечатлевает связь каждого человека с Богом уникальным образом. Грубо говоря, каждый из спасаемых знает о Боге то, что не знает никто. У каждого человека уникальные отношения с Богом.
Если жена скажет мужу: «Ты самый лучший мужчина на свете, я, кроме тебя, никого другого не знала, не знаю и знать не хочу», – это же его не смущает. Это сверхъестественная похвала, но каждый воспринимает это нормально.
Бывают ситуации, когда и ребенок очень хочет услышать вот эту уникальную похвалу, что он – необыкновенный. Говорить «ты самый плохой, ты хуже всех» вообще никому нельзя, уж тем более ребенку. В школе, в которой я проработал много лет, был учитель физики, очень много там проработавший, глубоко уважаемый всеми человек – Александр Анатольевич. Я тогда только-только пришел работать в школу, и он рассказывал, что у него был очень плохой ученик. Это было в советскую эпоху, задолго до перестройки, в начале 80-х годов. Этот ученик вообще ничего не понимал. И учитель как-то в сердцах ему сказал: «Слушай, ну как ты можешь? Ты же вообще ни к чему не годный, как можно так жить?» Бывает такое, сказал в сердцах. Прошло 15 или 20 лет. Собрались выпускники. Этот парень стал обычным человеком: у него семья, работа, деньги, машина. Он подошел к Александру Анатольевичу и сказал: «Я ведь помню, как Вы мне это сказали, всю жизнь не могу этого забыть, и мне больно до сих пор». Конечно, учитель попросил у него прощения, они примирились. Но человек 20 лет носил в себе эту фразу учителя.
А представляете, если родитель скажет: «Ты никчемный, пустой, ты хуже всех. Глаза бы мои тебя не видели». Ни в коем случае так нельзя говорить! В целом хвалить ребенка можно, но должна быть мудрость. Хваля ребенка, мы задаем ему мотивацию. Но очень важно, чтобы похвала уравновешивалась возможностью критики, возможностью сделать замечание. Если родители сначала не желают, а потом уже не могут сделать замечание, то вырастает человек с очень известным комплексом отличника. Это тот, кто привык всегда быть успешным. Как правило, такое бывает, когда один ребенок в семье. И он всегда ждет похвалы, причем ото всех. Сначала он получает ее от родителей, потом в садике, в школе. Понятно, что всегда так не бывает, где-то кто-то будет ругать. Если ребенок совершенно не приспособлен к критике, он не сможет существовать в нормальном человеческом социуме, потому что никому не нравится человек, который принимает только похвалу.
Поэтому мы поддерживаем похвалой мотивацию, интерес. Когда ребенок принес медаль, мы должны его похвалить. По большому счету эта медаль ничего не стоит, это не олимпийская, а обыкновенная медаль. Но мы этой похвалой показываем ребенку, что нам нравится то, чем он занимается. Он ведь не только для себя это делает, но и для нас тоже. Семья – его самый близкий социум, и он, как всякий нормальный человек, хочет получить одобрение семьи. Если семья заметила его успехи, тогда ему интересно заниматься этим дальше. А если семья равнодушна, у ребенка недостаточно мотивации, чтобы заниматься этим только для себя, он еще не взрослый человек.
Поэтому, похвалив его, мы в другой раз должны сказать: «Слушай, а со школой-то у тебя нелады, ты давай-ка делай это как-то иначе». Если мы только хвалим, но не можем сделать замечание, поругать, указать на недостатки, тогда получается искажение. Если мы в нужное время похвалили, в нужное время поругали, в нужное время сделали замечание, чередуя одно с другим, то это и есть педагогика.
– «Как помолиться святому, чтобы помощь точно была?»
– С верой. На самом деле святому молиться проще всего. И если мы не просто читаем какие-то положенные молитвы, а именно молимся, у нас есть некая теплота, мы способны понять, как это. Мы живем в человеческом сообществе, и мы знаем, как просить людей. У нас у всех есть такой опыт общения с мамой, папой, другом. И мы обращаемся к святому как к другу, как к понятному нам человеку, про которого мы слышали, что он вообще все может. И когда мы верим, с верой к святым обращаемся, они помогают.
Не просто так: я хочу, чтобы мне Спиридон помог, поэтому прочитаю ему акафист. Это примерно так, как если бы я пришел к другу, директору гимназии, в которую могут попасть только особые люди, попросить, чтобы моего сына туда приняли. И вот я прихожу и говорю: «У меня прошение: уважаемый Сергей Сергеевич, прошу зачислить моего сына в вашу гимназию с такого-то числа. Вот моя подпись, дата, подпишите». Он не будет со мной разговаривать. Это прошение будет отклонено, потому что этот способ не о том.
А если бы я пришел и сказал: «Слушай, Серега, помнишь, я тебе там помог? Ты же все можешь, ты всегда у нас был крутым. Помоги, надо», – тогда это заработает, потому что есть личные отношения. Вне личных отношений со святым как с близким человеком, другом, отцом всякая остальная молитва просто не имеет смысла. Если к Богу имеет смысл молиться в любом случае, потому что это все-таки мое устремление сердца к источнику жизни, то к святому имеет смысл обращаться только тогда, когда с ним есть личные отношения, когда ты вдруг почувствовал в нем человека и он стал родным.
И мне про это все говорят. У кого-то особые отношения с преподобным Сергием, у кого-то – со святителем Спиридоном, у кого-то – с Иоанном Шанхайским (праздновали недавно, 2 июля, день его памяти). Кто-то проникся по-человечески к святому, и установились личные отношения. Мы же не со всеми дружим. С кем-то у нас особые отношения складываются и завязывается какая-то дружба: от узенького ручейка до полноводной реки. Но у нас личные отношения.
Так же и со святыми: надо, чтобы эти личные отношения были и проявлялись в молитве. И на этом, собственно, основаны все случаи помощи святителя Николая. И потому ее так много, что люди, прочитав об этой помощи, сразу проникаются особым расположением к этому доброму дедушке.
