О Символе веры, о том, когда и кем установлен текст Символа веры, который мы знаем сейчас, рассказал в программе «Беседы с батюшкой» православного телеканала «Союз» клирик Вознесенского архиерейского подворья города Екатеринбурга священник Вадим Смоляков.
В начале беседы ведущий эфира Сергей Новиков спросил у гостя: «Почему Символ веры так важен для христианина? Какое он имеет значение?»
– Для нас чрезвычайно важно знать, в Кого мы верим. Мне очень понравилась одна аллегория. Ребенок знает свою маму буквально с первых дней своей земной жизни. Сначала он тянется к ней, даже не видя, где она; он слышит ее голос и начинает радоваться. Потом он начинает обращаться к ней словом «мама». Потом он узнаёт, как зовут его маму, что они живут в таком-то доме. Так вот, наши отношения с Богом не должны заканчиваться уровнем детского сада, когда мы знаем только то, что Он Бог и Господь, но не знаем, Кто Он есть и какой Он.
Символ веры чрезвычайно важен для христианина, и уже более полутора тысяч лет Церковь его произносит в очень торжественные моменты. Для чего? Предположим, мы оказались в IV веке, когда были тринитарные споры. К нам подходит некто и начинает что-то говорить о Господе Иисусе Христе или о Боге Отце, Боге Духе Святом, Церкви. Мы можем этого человека остановить и задать тот вопрос, который священник задает взрослому крещающемуся либо восприемнику младенца: «Как ты веришь в Бога?» И если человек нам зачитывает что-то другое, а не тот Символ веры, который исповедуем мы, тогда наше общение с ним не может переходить в молитвенное. Например, этот человек предложит нам вместе помолиться, а мы не знаем, можно нам вместе с ним молиться или нет.
Символ – это некая монетка (в древности был именно такой образ), которая разламывается строго определенным образом на две половинки, одна из которых отдается (например, гонцу), а вторая остается у хозяина дома. Если человек хочет передать важное сообщение, но не может доставить его сам (в связи с дальностью расстояния), он пишет текст (свиток) и прикладывает ту половинку монетки, которая у него есть. Хозяин дома, получив сообщение, соединяет две половинки монетки, и если они сошлись, написанному сообщению можно верить, даже если его принес не тот человек.
– Текст Символа веры, который мы знаем сейчас, появился из так называемых крещальных символов. Что можно об этом сказать?
– Крещальные символы веры – это первая историческая церковная необходимость воспроизводить исповедание веры вслух, и достаточно тезисно, емко и кратко. Человек, который обратился от язычества или от какой-то секты, заблуждения, может прочитать Символ веры как-то по-другому, и тогда вопрос о его крещении будет отложен на неопределенный срок, пока он не будет веровать точно так же, как верует Святая Соборная Апостольская Церковь.
Крещальных символов было достаточно много. Мы знаем крещальный символ святителя Кирилла Иерусалимского, который лег в основу (почти дословно) того Символа веры, который мы имеем сегодня. Мы знаем крещальные символы веры Александрийской Церкви, Антиохийской Церкви. Мы знаем исповедание веры некоторых преподобных, святителей, которые до того, как был принят официальный текст Символа веры, наставляли крещающихся исповедовать веру вот таким образом, чтобы не впасть в заблуждение, которое господствовало в той или иной общине, в том или ином регионе. Где-то было сильнее арианство, где-то – манихейство. Для крещальных символов характерно то, что они очень локальны, зависят от той местности, того региона, где человек принимает крещение.
– Расскажите о том, когда и кем установлен тот текст Символа веры, который мы знаем сейчас.
– Наш Символ веры, который официально называется Никео-Цареградским, Никео-Константинопольским, Константинопольским, есть Символ веры, сложившийся преимущественно из Никейского символа веры, принятого в 325 году в Никее на Первом Вселенском Соборе, но существенно измененный, я бы сказал – облегченный от сложных богословских формулировок, которые были непонятны большинству. Мы помним, что после Первого Вселенского Собора возникло огромное количество тринитарных споров и споров о тех формулировках, которые были в Никейском символе веры. (В частности, формулировки: единосущный, подобосущный.) Наш Никео-Цареградский, Константинопольский Символ веры – преимущественно именно текст символа веры Первого Вселенского Собора с дополнениями и небольшими поправочками, внесенными в первую его часть.
Как мы знаем, на Первом Вселенском Соборе в Никее в 325 году был принят символ веры, который сейчас мы охарактеризовали бы как первые семь членов того Символа веры, который мы имеем сегодня (то есть Кого мы исповедуем как Бога Отца и как Бога Сына). В этих текстах не было упоминаний о Духе Святом, о Церкви и о посмертной участи членов Церкви, что чрезвычайно важно. Святители Василий Великий, Григорий Богослов при жизни своей считали вполне достаточным иметь Никейский символ веры. Однако под конец жизни святитель Василий Великий все же сказал о том, что Никейский символ достаточно сложен и из него можно сделать разные толкования. Это достаточно чревато, когда речь идет об эпохе нестабильной догматической обстановки, когда те догматы, которые мы имеем сегодня, только складываются.
Никео-Цареградский, Константинопольский Символ веры не составляется заново на Вселенских Соборах, он ими закрепляется, догматизируется, вносятся некоторые небольшие изменения. Мы помним, что в Послании апостола Павла есть некий задаток символа веры, когда апостол Павел очень кратко и очень емко (видимо, у него не стояла цель широко освятить этот вопрос; Коринфская община, которой он писал, вероятно, уже знала основы веры) говорит, что мы веруем в Господа Иисуса Христа и перечисляет пункты. Поэтому еще с апостольских времен некоторые крещальные символы веры уже существовали, и из них при реалиях спорного IV богословского века, при всех поправочках, добавлениях и упразднениях некоторых чрезмерно сложных выражений рождается тот Символ веры, который мы знаем.
– Действительно, текст Символа веры читается дословно, и в него не могут вноситься изменения. Почему?
– Святые отцы Третьего Вселенского Собора, проходившего в 431 году, прямо запретили вносить изменения в текст Символа веры, который был утвержден на Втором Вселенском Соборе. Наш Никео-Цареградский Символ веры называется верой 150 отцов – по числу отцов Второго Вселенского Собора, весьма представительного. И на Третьем Вселенском Соборе отцами было повелено всем Церквам и всем людям не вносить никаких изменений в Символ веры.
Безусловно, это не касается переводов. Мы же не поем за Божественной литургией Символ веры на греческом языке, как он был принят на Втором Вселенском Соборе. Мы поем по-церковнославянски. Перевод не есть изменение; перевод – как некое толкование. Более того, если мы посмотрим греческий оригинальный текст Символа веры, мы увидим, что при переводе где-то изменен порядок слов. И это не так существенно, когда прилагательное и существительное поменяли местами. Но вносить качественные или количественные (дополнять что-то или убирать) изменения в Символ веры категорически запрещено определением Третьего Вселенского Собора.
– Как Вы уже сказали, Символ веры разделяется на члены. Расскажите об этом подробнее.
– Символ веры делится на несколько частей. Самая обширная его часть посвящена Господу Иисусу Христу (чуть менее половины всего текста). Начинается наш Символ веры с исповедания Бога Отца, потом говорится о Господе Иисусе Христе, далее один член о Духе Святом, о Церкви и о кончине века. Каждая последующая часть как бы тоже начинается со слова «верую»: верую и во единого Господа Иисуса Христа; и в Духа Святого, Господа, Животворящего; и во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. То есть однократно сказанное «верую» начинает не каждый член Символа веры, коих двенадцать, а как бы каждый раздел (это первый член, второй, восьмой, девятый и последующие).
– Насколько важно понимать Символ веры? Всегда ли мы вкладываем должное значение, например, в слова Символа «чаю воскресения мертвых»?
– Весьма сложный вопрос. Мы действительно во многом не понимаем то, что, так скажем, механически впитано с молоком матери, что воспроизводим своими устами, особенно соборно, за богослужением в храме Божием. И часто мы не вкладываем в молитвы, которые выучили с ранней юности (кто-то – с раннего детства, кто-то – со своего позднего воцерковления), тот смысл, который могли бы.
Для примера приведу одно слово. Бог-Отец назван Вседержителем, Сын Божий Вседержителем в Символе веры не назван. Дух Святой Вседержителем тоже не назван. Более того, Дух Святой в Символе веры не назван даже Богом: «И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго…» Но приводится одно-единственное слово «Животворящаго» до остальных определений. Апостол и евангелист Иоанн Богослов в корпусе своего Евангелия сначала называет Животворящим Бога Отца, потом – Бога Сына. А Собор 381 года определяет Животворящим и Духа Святого.
Одно-единственное слово. Но когда мы всматриваемся в него чуть глубже, мы находим поразительную историю. Мы с вами прекрасно представляем, что Символ веры состоит из образов, взятых из Священного Писания, в виде некоторых коротеньких отрывков. И достаточно интересно бывает увидеть, если открыть его текст на «Азбуке веры» (или на каком бы то ни было другом сайте), что сноски из Священного Писания к каждому слову Символа веры представляют огромный лист формата А4 (примерно пять шестых от объема всего написанного текста). То есть за каждым словом Символа веры стоит эпоха, возможно, чья-то мученическая кончина, стоит то, что Церковь исповедует практически две тысячи лет.
Поэтому хорошо, когда мы, произнося в утреннем правиле Символ веры, делаем это медленно, чтобы в каждом слове разобраться. Пример: «Чаю воскресения мертвых» – это «ожидаю воскресения всех мертвых». Это ведь будет воскресение не только наших благочестивых предков и святых, это и воскресение Нерона, Диоклетиана, Гитлера, Наполеона и других гонителей. То есть человек ожидает воскресения их всех?
Когда человек задается таким вопросом, он начинает гораздо глубже, шире смотреть на святоотеческое наследие, в котором святые отцы уже все разъяснили и подсказывают, в каком контексте мы ждем воскресения праведников и грешников. Но если мы не разберемся с этим сейчас, нам достаточно сложно будет разбираться с этим в жизни вечной.
