Современная молодёжь стала причиной споров на разных уровнях — от кухни до депутатской трибуны. В то время, как её источниками информации становятся Ютьюб и Инстаграм, а героями дня — видеоблогеры, взрослые, воспитанные в СССР, ломают голову, как достучаться до молодых. Недавние митинги, среди участников которых было много школьников, стали увеличительным стеклом, в которое многие разглядели пропасть между поколениями. На встрече с епископом Среднеуральским Евгением — вторым по чину священнослужителем Русской Православной Церкви на Среднем Урале — мы решили поговорить о молодёжи и её скептическом отношении ко многим вещам, в том числе к церкви.
«Медиасреда формирует штампы»
Пока мы ждём владыку Евгения в кабинете в Екатеринбургской епархии, наблюдаем за сценой в аквариуме. Золотые рыбки вывели потомство и охраняют его от рыб-соседей, которые норовят проглотить мальков.
Дмитрий Полянин: Цель этого разговора как раз в том, чтобы попытаться поговорить о мудрости и ответить на те вопросы, которые возникают каждый год у вновь появляющихся на свет мальков. Они их задают, а мы как взрослые люди должны на них отвечать, искать тональность и возможность сохранять этот диалог. Это наши дети, и когда-то они придут на смену нам.
Дарья Белоусова: Сегодня многие молодые люди, будучи православными и верующими, при этом неоднозначно относятся к РПЦ. Что, на ваш взгляд, сейчас вредит имиджу церкви? Не считаете ли вы, что это близость с властью?
— Что такое Церковь в глазах молодого человека? Люди всегда склонны персонализировать. Армия — это солдат. Больница — это человек в белом халате. Всё это картинки. И глядя на эти картинки, человек не всегда может понять, насколько тяжёлый труд за ними стоит. Если мы говорим о Церкви и о власти, то в первом случае это священник, во втором — это некий руководитель района, города, сельсовета. И люди склонны оценивать эмоционально — нравится ли этот персонаж, получился ли у них дружеский душевный разговор. Если не удалось составить собственное мнение, молодой человек зайдёт в социальную сеть, посмотрит какой-то сюжет в СМИ, видеоблог и на основе этого сформирует своё представление. Поэтому то мнение, тот штамп, которые вы сейчас упомянули, о сращивании Церкви и власти — это не личный опыт молодого человека. Это мем, считанный из медиасреды.
Д.Б.: То есть этот штамп формирует медиасреда?
— Безусловно. Я священник, общаюсь с широким кругом людей, в том числе молодёжи. Среди этих людей я не встречал, чтобы после общения человек начал говорить, что недоволен тем, что происходит в Церкви. Ровно то же самое произойдёт, если у человека будет возможность по-хорошему пообщаться с представителями власти. Откуда взялись чиновник и священник? Они не прилетели с другой планеты, они выросли в той же среде, что и мы с вами. И ожидать, что из той среды, которая сегодня в нашей стране не очень благоприятна для души, выйдет преподобный Сергий Радонежский, не приходится. Я скажу обратное. Если человек в этой среде вырос и стал священником, то он уже герой. Если он стал руководителем и успешно это делает, он тоже герой. Конечно, и на солнце можно найти пятна. Но, наверное, мы должны заниматься не тем, чтобы искать плохое и из-за этого разрушать сами институты.
«Спецобслуживание – слово, которое ассоциируется с рестораном, а не с Храмом»
Д.Б.: К церкви хочется относиться как к самому справедливому социальному институту. Но случаются ситуации, которые заставляют думать иначе. Пример из собственной жизни. Перед одним из важных для меня событий я собиралась зайти в храм. Я с детства хожу в Ново-Тихвинский женский монастырь в Зелёной роще. В этот раз я тоже пришла туда. Территория была закрыта, охранник на входе сообщил мне, что храм закрыт на спецобслуживание. Внутрь меня не пустили. Чуть позже из новостей я узнаю, что в тот день в храме проходило венчание дочери одного из уральских бизнесменов. Как относиться к этой ситуации?
— Я расскажу о таком спецобслуживании, которое проходило неделю назад. В воскресенье я приехал в храм Вознесения Господня, где являюсь настоятелем, и закрыл храм. Не весь, а часть. Дело в том, что молодая семья, у которых родился второй ребёнок, попросила о том, чтобы совершить таинство крещения. Собрались родные и близкие, довольно много народу. Бывает, что одновременно крестят много детей, и люди, зная об этом, просят, чтобы не было этого шума-гама. Я предположу, что ситуация, которую вы описали, довольно похожая. Предприниматель, ребёнка которого в этот день венчали, в течение нескольких лет регулярно приезжал в этот храм, который был жуткими руинами. Он приезжал, чтобы своим участием изменить эту ситуацию. Во-первых, его открыть, во-вторых, сделать храмом, а не складом и музеем, чтобы находиться в нём было тепло, светло, комфортно. Человек отдал существенную часть своей жизни, чтобы это место стало таким, каким мы его сегодня знаем. Я задаюсь вопросом, может ли он рассчитывать на то, чтобы один раз в жизни, выдавая замуж свою дочь, сделать это в том самом храме. Отказать в этой ситуации было бы неблагодарностью. Я понимаю, оказавшись в этой ситуации, вы многого могли не знать. И тут вопрос, как это было преподнесено. Я понимаю, что спецобслуживание — то слово, которое ассоциируется у нас с рестораном, а не с Храмом. В той ситуации я бы посоветовал с пониманием отнестись и пойти в ближайший храм.
Д.Б.: Один уральский вуз уже не в первый раз перед сессией приглашает батюшку, чтобы окропить студентов святой водой. Комментируя эту акцию, руководство говорит, что у студентов в этот день улучшаются оценки. Как вы считаете, это делается из религиозных побуждений или это просто форма пиара?
— Я без восторга отношусь к такому деянию. Не может быть благодати оптом и без желания. До тех пор пока этого запроса нет от студентов, это можно назвать неким духовным насилием. Всё-таки душа свободна и никакого насилия не приемлет. Поэтому, если бы ко мне обратилось руководство вуза, школы или детского садика с таким предложением, я бы постарался разубедить их в необходимости такого подхода в духовно-просветительском воспитании.
Д.П: Вы сказали о том, что любое насилие не принимается человеком на подсознательном уровне. Мне кажется, что особенно насилие не принимается молодёжью. Любые формы воспитания она воспринимает в штыки. Церковь тоже часто воспринимается молодыми людьми как насилие над свободой выбора. Что вы ответите этим молодым людям? Нарушает ли церковь их свободу?
— Свобода — это такая штука, которой нужно уметь пользоваться. Надо ли ограничивать свободу трёхлетнего ребёнка, который взял гвоздь и суёт его в розетку? Конечно, надо, потому что это опасно для жизни. Духовная сфера — точно такая же сфера жизни, где при неумелом использовании свободы можно стать инвалидом. Например, человека пригласили духовно провести время, послушать о неком учении, он послушал, ему что-то по-обещали. А эти люди оказались сектантами. И он из-за своего невежества, неопытности стал сектантом. Через несколько лет он задаётся вопросом: почему мне не объяснили, что на свете есть секты? Некоторые ставят целью завладеть чужим имуществом или используют людей в своих интересах, хотят раскачать толпу, заставить людей попрыгать под сомнительные лозунги. Поэтому иногда нужно обозначить, где может «ударить током». Тема свободы очень тонкая, надо аккуратнее с нею обращаться и не надо говорить, что церковь хочет лишить человека свободы, скорее, наоборот.
Д.П.: Зачем нам нужен уполномоченный по правам ребёнка, чужой человек, который вмешивается в вопросы семьи? Эти вопросы могут решаться между родителями и детьми.
— Я думаю, это проявление кризиса семьи. Бог не создавал школ, вузов и прочих структур. Было два человека, и он им дал ребёнка. Это некая среда, в которой ребёнок может вырасти и стать личностью. Кроме свободы, есть ещё одно слово — любовь. Когда ребёнок становится взрослым, эта сила любви превращается в канат, который связывает двух людей, и канат оборачивается в другую сторону. Выросший ребёнок содержит состарившихся родителей, заботится, не бросает. Тысячи лет не было пенсионных фондов, дети заботились о своих родителях. А если мы растим ребёнка до года, потом отдаём в садик, книгу не почитаем, не съездим с ним на рыбалку, не поиграем в куклы, а дадим вместо этого смартфон? Если в семье отсутствует любовь — возникает насилие, и нужен регулятор в виде уполномоченного по правам ребёнка. Какие ещё органы будут нужны для этого управления через 50 лет? Из кризиса семьи вытекает кризис школы и кризис общества в целом. Главная причина всех бед — в отсутствии навыка правильных семейных отношений.
«Я считаю, что мы все как народ проигрываем, потому что вкладываем силы в производство сомнительного качества фильмов, игр, которые одного человека отрывают от другого»
Д.Б.: Нет ли у вас ощущения, что Церковь сейчас проигрывает борьбу за умы молодёжи?
— В чём-то проигрывает, в чём-то выигрывает. Проигрываем ли мы борьбу за то, чтобы молодёжь не употребляла наркотики? Ресурсы, которые вкладываются в этот бизнес, увеличиваются. Бессмысленно говорить о том, что институт Церкви может самостоятельно победить это зло. Если идёт манипулирование молодыми людьми для решения определённых политических задач и Церковь не может на это повлиять, то для того ли она создана, чтобы выигрывать игру у каких-либо политических сил? Церковь работает с каждым человеком лично. Мне доводится общаться с людьми, которые приходят в Церковь первый-второй раз, и к этому времени человек уже прошёл через наркотики, тюрьму, разрушенную семью. Или получил шикарное образование, сделал карьеру, но внутри пустота. Неважно, вверх или вниз он пошёл: когда есть эта духовная жажда, нам есть что дать. И это не изменилось за две тысячи лет. Поэтому тех молодых ребят, которые выходят на митинги, мы не воспринимаем как толпу, к которой должен выйти батюшка с крестом и прочитать проповедь. Настанет момент, когда они встретятся: священник с этим молодым человеком. В автобусе, на улице, в храме, в институте, куда его позовут окропить святой водой. И эта встреча может быть только личной. Личная встреча со священником и личная встреча человека с Богом. И когда эта встреча произойдёт, вероятность того, что человек может стать жертвой манипуляций, практически сводится к нулю. Человек становится независимым.
Я считаю, что мы все как народ проигрываем, потому что вкладываем силы в производство сомнительного качества фильмов, игр, которые одного человека отрывают от другого, вкусовых добавок, которые повышают продаваемость товара, но разрушают организм. Очень много всего неправильного в нашем обществе совершается. А мы пытаемся на каком-то этапе человеку вернуть эту правду. Много людей связывают себя с Церковью, их не тысяча и даже не миллион. Вспомните, что происходило в Екатеринбурге, когда сюда привозили пояс Пресвятой Богородицы. Мы не стараемся завлечь любой ценой и обмануть, мы пытаемся дать настоящее, поэтому я считаю — Церковь не проигрывает. Хотя многие ресурсы ещё не использованы. Например, социальные сети в полном объёме.
Д.Б.: У Православной Церкви есть федеральный сервис «Батюшка онлайн». Это консультации, общение со священнослужителями по Интернету. Сейчас у этого аккаунта в Инстаграме 175 тысяч подписчиков. Что вы думаете про такие технологии?
— Это неплохо. Есть среда, которая именно таким образом хочет общаться. На прошедшей неделе Патриарх Кирилл озвучил интересную мысль, касающуюся медиапространства. Когда один живой человек общается с другим, то помимо слов, которые мы говорим друг другу, возникает ещё множество связующих, которые не передаются по Интернету. Поэтому Патриах призвал делать акцент не на массовой аудитории в интернет-пространстве, не на опровержении каких-то мыслей, а на живом общении человека с человеком.
«Я был не в восторге от того, что батюшка выступает на шоу «Голос»
Д.Б.: В одном из сезонов шоу «Голос» участвовал иеромонах Фотий, он получил большую поддержку телезрителей. Сейчас он продолжает концертную деятельность, активно ведёт Инстаграм. Как вам такой пример?
Фото: личная страница Фотия Мочалова
— Есть такое понятие как эксперимент. Отец Фотий пошёл на риск. У разных людей это вызвало совершенно разную реакцию. Я допускаю, что после того, как люди посмотрели эту передачу, они зашли на сайт Боровского монастыря и почитали о монастыре, об отце Фотии, его духовнике отце Власии. Других это отвратило, и они подумали: «До чего докатились. Пусть в храме поют, чего на сцену лезут». Могу поделиться личным отношением — я был не в восторге от того, что батюшка выступает на шоу «Голос». Когда я встретился и пообщался с отцом Фотием, я увидел человека, который был очень утомлен. Он очень устал от этого шоу. Идёт Великий пост, он как верующий человек хочет быть в храме, а у него контракт, и он вынужден идти на сцену. Он уже не рад тому, что происходит. Если бы меня спросили, надо или не надо участвовать, я бы ответил, что лучше не надо. Их епархия приняла другое решение и, думаю, эксперимент можно считать состоявшимся.
Д.Б.: Хотелось бы спросить о ваших интересах помимо службы. Читаете ли вы, например, книги, кроме церковных?
— Священники не прилетели с Марса, а выросли в том же обществе. Я прошёл через период 90-х, когда попса была самым желанным музыкальным сопровождением. Когда детективы были чтением, от которого я не мог оторваться. Но повторялся один и тот же сюжет: перерастал, становилось неинтересно. В школе мне не нравилась классическая литература. Из произведений школьного курса мною было прочитано процентов пять. Но немножко созрев, я просто глотал Гоголя, Чехова, О. Генри. Настал этап, когда открылось нечто большее — взрослая и более сильная пища, которая называется духовной литературой. И мне сегодня интереснее открыть Святителя Николая Сербского, чем Алексея Толстого.
Д.Б.: Что бы мы ни говорили про современную молодёжь, во многих вещах она становится здоровее. На мой взгляд, за последнее время в разы увеличилось число людей, которые стараются вести здоровый образ жизни, занимаются спортом, не курят и не пьют. Как церковь относится к спорту?
— К одному спорту церковь относится очень хорошо, к другому никак не относится. Есть спорт, когда человек утром делает зарядку, поддерживает себя в хорошей форме, не пьёт, выходит во двор играть в футбол и старается этим своим состоянием зажечь окружающих. А есть бизнес — когда собираются большие стадионы, когда выбегают игроки, которых покупают. Это шоу. И мы часто под словом «спорт» понимаем именно это. Когда человек приходит домой, берёт чипсы, ставит бутылку пива, болеет и жиреет. Тот спорт, который помогает развивать физическую культуру человека, Церковь поддерживает, в этом участвует. У нас есть проект «Русский силомер», он учреждён Екатеринбургской епархией. Во многих регионах он активно реализуется — детей приучают к турнику. Я убеждён, что не только душа человека должна быть здорова, но и тело, насколько это возможно.
Д.П.: Всё познается в сравнении. Значит ли это, что молодой человек должен пройти через все тяжкие, чтобы узнать, что такое хорошо?
— Замечательно, если рядом есть люди, которые скажут: не ходи через болото, пройди по сухому в обход. Но для какого-то человека важно оказаться в болоте, чтобы понять, что он выкарабкался, и больше туда не соваться. Это подходит не для всех людей — половина утонет. Всегда есть риск, что из человека, которого ограждают от всех опасностей, вырастет трутень. На этой неделе я встречался с близким другом, она — руководитель образовательного учреждения, познакомилась с академиком, он рассказал ей свою историю жизни. Он родился в интеллигентной семье, но родителей в годы репрессий посадили, его как сироту определили в колонию. Это было поселение на тысячу человек. Они бандитствовали по всей округе, и в один прекрасный день к ним прислали нового руководителя колонии. Человек сам раньше был беспризорником и уголовником, в книге педагога Макаренко он был назван фамилией Карабанов. В результате все в колонии стали жить по другим принципам, он передал им свой опыт выхода из кризиса. Так колония в тысячу человек стала образцово-показательной. К чему я всё это говорю? Встреча с настоящим человеком спасла и зажгла тысячу человек, которые стали достойными гражданами страны. Я считаю, что молодёжным движениям до боли не хватает таких героев. С этими людьми нужно знакомить молодёжь. А у нас их много. Настоящих героев нашего времени.
Д.Б.: Кого вы ими считаете?
— Отец Евгений Попеченко, который собрал вокруг себя службу добровольцев из 500 человек, которые в свободное от работы время помогают лежачим больным, брошенным детям, отмывают и учат жить бомжей. Митрополит Кирилл, губернатор нашей области Евгений Куйвашев, Президент нашей страны Владимир Путин, Доктор Лиза, врачи, учителя, военные, наши родители. Многие люди совершают подвиг.
«Областная газета»
Опубликовано в №112 от 24.06.2017 под заголовком «Отцы и дети».
Дмитрий Полянин, Дарья Белоусова. Фото: Алексей Кунилов.
