Ровно месяц назад состоялась историческая встреча Патриарха Московского и всея Руси Кирилла и папы Римского Франциска в аэропорту кубинской столицы Гаваны. О том, какие изменения она повлекла в отношениях между двумя крупнейшими христианскими конфессиями, привело ли подписание совместной декларации к приближению мира на Ближнем Востоке и возможны ли новые встречи Предстоятелей Церквей, в эксклюзивном интервью РИА Новости рассказал глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда. Беседовал Алексей Михеев.
— Владимир Романович, что изменилось за прошедший со встречи Патриарха и папы месяц в отношениях двух Церквей и вообще в мире?
— На самом высоком уровне обозначена новая страница в диалоге Русской Православной Церкви с Церковью Римско-католической. Это важная, историческая перемена в отношениях, которые непросто было восстановить после сложной многовековой истории. Святейший Патриарх и папа Римский увидели друг в друге движимых христианской совестью соработников в актуальных для всех христиан общественных вызовах. Среди них — ситуация на Ближнем Востоке и кризис традиционных ценностей, прежде всего семейных. Здесь предстоит пройти большой путь, но это результат достижим.
Мир меняется только тогда, когда каждый христианин поступает по Евангелию в каждый момент своей жизни и не думает, что кто-то может сделать это за него.
При этом важно еще раз подчеркнуть, что в вероучении Русской Православной Церкви ничего не меняется. Все опасения, высказывавшиеся православными верующими после встречи в Гаване, понятны, но еще и еще раз следует сказать: оснований для беспокойства нет, наша Церковь никогда не пойдет на компромисс в вероучительных вопросах, никогда не откажется от верности Священному Преданию. Что, впрочем, не мешает нам общаться и с инославными, и с представителями других религий.
— Как реализуются пункты подписанной в Гаване совместной декларации?
— Декларация религиозных лидеров — это не Уголовный кодекс, невозможно кого-либо заставить ее соблюдать. Но если, прочитав ее, кто-то, например, создаст семью, отказавшись от личного комфорта ради рождения детей, или поможет собрату христианину, изгнанному с Ближнего Востока, то, значит, декларация реализована в полной мере. Измерить результат тут невозможно.
— Как вы оцениваете положение христиан на Ближнем Востоке, особенно в Сирии, а так же в секулярной Европе — есть ли какие-то намеки на улучшение?
— Положение христиан на Ближнем Востоке остается чрезвычайно трудным, секулярные тенденции сильны в жизни многих народов Европы и за ее пределами. Странно было бы ожидать мгновенных изменений там, где ситуация формировалась годами или даже столетиями.
— Окрепла ли после встречи Предстоятелей Церквей надежда на сохранение культурной идентичности и христианского лица Европы?
— Если бы не было надежды на то, что христиане будут идти по пути спасения, то наш мир бы прекратил свое существование. Зачем тогда бы он был нужен?
Кстати, надежда в христианском понимании — это больше, чем просто оптимизм. Надежда связана с уверенностью. Вспомним новозаветные слова: «от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает» (Рим. 5:4-5).
— Можно ли говорить о снижении угрозы «новой большой войны» и напряжения между странами, в частности, между Россией и США, после саммита в Гаване?
— Политические анализы не являются уделом церковного служения. Однако там, где в сердцах людей побеждает гордыня, властолюбие, жажда наживы, случаются войны как одно из самых страшных проявлений падшей человеческой природы. «Большая война» всегда начинается в сердце маленького человека, которого грехи превращают в ненавистника и убийцу себе подобных.
Вместе с тем, нельзя не отметить, что многие политические лидеры и государственные деятели говорили о важности гаванской встречи как примера диалога, начавшегося после длительной напряженности в отношениях. Ярким примером сближения сторон назвал встречу премьер-министр России Дмитрий Медведев, а министр иностранных дел РФ Сергей Лавров привел совместную декларацию Патриарха и папы в качестве ориентира для деятельности Совета ООН по правам человека.
Также исключительно положительно отозвались о встрече и ее результатах кубинские лидеры и президент Парагвая Орасио Картес, которого Патриарх Кирилл посетил сразу после встречи на Кубе.
— А изменилось ли что-то в отношении к украинским греко-католикам, в оценке действий Украинской греко-католической церкви?
— Уния остается тем вопросом, окончательное решение которого до сих пор не найдено, и который осложняет диалог между православными и католиками. Впрочем, в любом случае необходимо идти по пути преодоления исторических обид.
Нас не оставляет безучастными и судьба простых верующих, которые стали заложниками той церковной политики Ватикана, которая породила унию и спустя века была признана ошибочной.
— Намечены ли какие-то новые шаги в совместной деятельности — развитие паломничества, обмен святынями, какие-то проекты в сферах культуры и благотворительности?
— У нас идет постоянный диалог в названных вами сферах, он является открытым и взаимоуважительным. Например, как вам хорошо известно, католики держат для православных паломников открытым доступ к мощам чтимых в Православной Церкви святых первых веков христианства.
— Каков должен быть повод, чтобы произошла вторая встреча? Если теоретически такое предположить, то через сколько месяцев и где она возможна?
— Призвание главы Церкви — прежде всего, забота о своей пастве, которая является первичной по отношению ко всему остальному, в том числе к встречам с главами других религиозных общин.
Синодальный отдел по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ
Русской Православной Церкви
